Гроза над Италией

Никакой агрессии, ни тени желания как-либо пытаться притеснять эту крайне необычную женщину, от которой на порядок больше пользы, когда она не враждебна, не говоря уж о возможности играть с ней на одной стороне. Именно поэтому была отправлена просьба о возможной встрече. Лучше на землях Имолы, но годилось и Форли. В свете стремительно меняющейся обстановки и окончательно сорванных основными игроками масок нам явно было о чём побеседовать.

* * *

Папская область, графство Имола, июль 1493 года

Доверие? Сильно сомневаюсь. Холодный расчёт? Вот это гораздо ближе к истине. Как ещё можно назвать приглашение внутрь крепости Имола не только меня с малым сопровождением, но фактически кого угодно, в сколь угодно большом количестве, распахнутые ворота крепости тому доказательство. Не-ет, тут явный расчёт, тонкий и в то же самое время почти беспроигрышный. Львица Романии успела понять, какую именно репутацию я себе выстраиваю, после чего воспользовалась этим, пригласив меня в одну из двух своих цитаделей. Не основную — в ней находилась семья Катарины — но и допуск внутрь Имолы для меня многое значил.

Солдатам был отдан чёткий и не допускающий двусмысленного толкования приказ вести себя предельно вежливо, избегать конфликтов и вообще оставаться вне любых подозрений. Зато со стороны гарнизона явственно шибало нехилым таким подозрением, про готовность в любой момент схватиться за оружие и упоминать не стоило. Вместе с тем их повиновение Катарине Сфорца было близко к абсолютному — это тоже было заметно, если, конечно, уметь подмечать некоторые не бросающиеся в глаза нюансы.

С того момента, когда немалая часть моих солдат оказалась внутри крепости, опасаться чего-либо не стоило. Катарина была кем угодно, но только не самоубийцей. Пытаться убить меня, при этом гарантированно погибнув… Бред и ересь, особенно учитывая тот факт, что у нас с ней не имелось никаких разногласий. По крайней мере таких. Жертвовать же собственной жизнью и будущим семьи ради того, чтобы оказать услугу Лодовико Сфорца? Даже не смешно.

Несмотря на это, Мигелю, и Винченцо Раталли было порекомендовано смотреть в оба, равно как и Эспинозе, хотя последние двое были за пределами крепости Я же, сопровождаемый Бьянкой и двумя телохранителями, стоял буквально на пороге помещения, куда меня сопровождали слуги Катарины.

— Дальше только вы и… синьорита Медельяччи, — вежливо, но твёрдо вымолвил один из сопровождающих. Графиня ждёт вас.

Поклон, а тем временем второй слуга открывает двери — с заметным усилием, ибо массивные — ведущие в… Пожалуй, я мог бы это назвать и малой столовой и очень маленьким залом для приёмов. Монументально, несколько громоздко, но со стилем, этого не отнять. И единственная живая душа — Тигрица из Форли, она же просто Катарина из славного рода Сфорца.

— Нино, Леонардо, на страже.

— Да, синьор.

— Магистр…

Эти двое как раз из числа немногих, успевших чуть ли не везде побывать, сопутствую в поездках во Флоренцию, в Остию, в иные места вроде Сенигаллии. Усердны, умеют обращаться с оружием, но в то же время без особых претензий, довольны тем местом, которое уже заняли. Для личной охраны именно такие подходят более прочих.

Двери закрываются за моей спиной. А Катарина, при нашем появлении вставая со стула с резной высокой спинкой, оправив довольно пышное платье, неспешно и даже величаво шествует в нашем направлении. Шествовать недалеко, зал действительно невелик, но впечатление это на меня произвело. Умеет графиня одним своим видом показать, что тут её земля, её правила. Мы же гости, которых принимают. Талант, однако, даже завидно.

— Неожиданно видеть вас без сопровождения приближённых, слуг… охранников, — улыбаюсь я. — Но вместе с тем я действительно рад нашей встрече, Катарина. И не погрешу против истины, добавив, что и моя спутница рада увидеться с женщиной, которая в какой-то мере является для неё ориентиром. Одним из таковых.

— Вы как всегда умеете играть словами… уже не только кардинал, но и великий магистр Ордена Храма.

— Но для вас по-прежнему Чезаре Борджиа, который весьма расположен к ярким и запоминающимся персонам, идущим наперекор людской молве, традициям и самому миру вокруг нас.

— Пройдёмте ближе к одному из окон, Чезаре, и вы, Бьянка. Я хочу вам кое-что показать.

— Извольте.

Делаю знак своей подруге-охраннице, а та, пусть и продолжала держать руки поближе к пистолетам — понимая, что единственная угроза могла последовать с дистанции, а не от самой графини — тенью скользит рядом, не в силах расслабиться. Зря, тут нам ничего не угрожало. А шансы на то, что я ошибаюсь… ноль целых хрен десятых прОцента.