Гроза над Миром

 – Все, пожалуй… – Пини не знала, что еще добавить к своему, изрядно вымотавшему ее, рассказу.

 – Когда я убедилась, что крыша у нее течет и говорить больше не о чем…

 – Тебе тяжело сейчас, Пини… – отец говорил тихо и ласково.

 – Так плохо, как… когда умерла Левки… Внутри болит.

 Отец подошел, ласково обнял Пини за плечи. Провел большой, грубой ладонью по дивным, цвета спелой пшеницы, волосам.

 – Женщина, которую ты так полюбила, никогда не существовала на свете. Наоми для тебя словно умерла, когда ты узнала ее такой, какова она есть. Все остальное, раньше – была роль, маска, которую она носила. Терпи… Все пройдет.

 Подала голос Бренда:

 – У нас еще морока… Свободна, Пини.

 – Послушайте, тетушка…

 – Уже выслушала. А зовут меня – Бренда.

 Вмешался отец:

 – Ступай, отдохни. Что будет важное – я потом скажу.

 – Стэн исчез, Вага!

 – Когда он отправился в Верену?

 – За день до прихода «Громовержца». Я угадала, что она будет там раньше.

 – Три дня Стэн жевал там сопли? Один?

 – Был еще человек. Приглядывал. Стэн не знал.

 – Стэна трудно обмануть. Если заметил слежку… Решил, что ему больше не доверяют, хотят убрать после…

 – Нет-нет. Убрать его не входило в мои планы. Позже. Пока – пригляд. 

 – Его могли опознать. Хозяин Верены не заинтересован в осложнениях и…

 – Да! Этот хмырь у нас в печенках. Я берегла Стэна для него.

 – Дальше.

 – Все! Когда она заявилась в школу, Стэн ошивался в толпе любопытных. Он сбрил бороденку, покрасил волосы потемнее – помолодел, не узнать. Ни дать, ни взять – школьник из старших. Эта стерва прошла ни на кого не глядя. Берегли ее здорово, за спинами не видать, но Стэн был так близко! Толпу стали теснить, и мой человек потерял Стэна. С тех пор его никто не видел. Чего не пойму: он струсил или не захотел?

 Теплое тело Тонки, ее ритмичные вздохи, она лежит на нем, содрогаясь все сильнее, нет на свете никого, кроме милой девочки…

 Сумасшедший стук в дверь, вопль Бренды:

 – Вага! В порту – «Громовержец»!

 Улица освещена неверным светом факелов. Большая бухта сияет отраженным светом обеих лун. Мрачное пятно на ней – «Громовержец». Парни с эмблемами Арни на куртках ведут тщедушного юношу, глаза его дико блестят. Ставят на колени посреди булыжной мостовой. Окна в домах по обеим сторонам улицы открыты – люди смотрят, превозмогая страх.

 – Слушайте все, смотрите все! Это Стэн Ханно – наемный убийца. Он покушался на Наоми – хозяйку Острова!

 В руке коренастого бородача длинный нож. Стэн рвется из держащих его рук. Вскрикивает глухо, когда блестящее лезвие погружается в его грудь. Тело его выгибается дугой и обмякает, валится на мостовую.

 Женщина. Держит в руке факел, поднимает высоко. Встряхивает головой, откидывая со лба упавшие волосы.

 – Они привыкли тайно уничтожать недовольных! Тех, кто мешает им вкусно жрать, сладко пить, трахать наших сестер и дочерей! Жалкие скоты! Ничтожества! Клопы, сосущие нашу кровь! Я – Наоми Вартан, кладу этому предел!

 Факелы гаснут разом, словно задутые свечи.

 Те, кто через час осмеливаются выйти среди ночи на улицу, видят коченеющее тело. По-прежнему светится Большая бухта. «Громовержец» исчез без следа.

 Пини, замерев, вжимается спиной в двери отцовских покоев. Бренда стонет и жалуется так громко, что Пини разбирает почти каждое слово.

 – Я не могу, не могу больше, Вага! Она – дьявол! – голос ее замирает.

 Что отвечает отец? Снова Бренда.

 – Ты словно рад?…

 – …Становился опасен… к лучшему…

 – Где ты видишь… какой-то кошмар… говорит ерунду, пустое… А люди верят словесной отраве…

 «Она может уболтать кого угодно».

 – Джено крепко зажал Арни на Севере…

 – …Подожди, – Бренда встает и ее шаги слышаться все ближе.

 Пини опрометью бросается прочь и скрывается в боковом коридоре.

 Выжившему из ума вонючему старому козлу, Ваге. Ты…

 Письмо Наоми было бессодержательным и преследовало только одну цель: унизить, оскорбить. До всего ей было дело. До его возраста, не угасшей мужской силы, спокойной манеры принимать удары судьбы, его проявлений щедрости… До всего! Издевалась она в выражениях самых низких и грязных. Заканчивалось послание выражением надежды на его скорую смерть и намерением сплясать джигу на его могиле.

 Командиру «Громовержца» Н. Вартан.