Гроза Островского

На цыпочках прохожу весь коридор и заглядываю на кухню. Никого. А ведь уже нарисовала себе картину как Островский сидит на барном стуле в одних трусах и пожирает пельмени прямо из кастрюли. При мне то он модничал, не притронулся к им самим же приготовленным бутербродам. Хотя… я видела его пресс — шикарные кубики, таких не бывает у ночных поедателей пельменей. Бреду обратно в свою комнату. А то еще сама разбужу хозяина, еще подумает чего… что ограбить, например, его хотела… Так что мимо двери в спальню Алекса прохожу на цыпочках, чтоб ни звука… Вот уже пара шагов остается до моей комнаты, когда я буквально взлетаю в воздух, оказываясь в сильных мужских объятиях. Тихо вскрикиваю, но чувствую, что это не вор. Островский… я все-таки его разбудила.

Со мной на руках Островский идет в свою спальню!

Меня колотит мелкая дрожь. Не понимаю, что происходит. Точнее, понимаю, вот только поверить не могу. Мы пожелали друг другу спокойной ночи и чинно разошлись по комнатам. Он как заботливый дядюшка только что в лоб не поцеловал… По его взгляду поняла — принял твердое решение, что я не интересна ему. И прекрасно его понимала. Разница в возрасте, невеста. Да и знакомство у нас своеобразное.

Так что сейчас происходит???

Зайдя в спальню, Алекс опускает меня на свою постель. Нависает надо мной и смотрит не мигая. И я в ответ тоже не могу взгляд оторвать. Он протягивает руку и убирает прядь волос с моего лица, а меня словно электрическим разрядом пронзает. Сглатываю комок в горле, едва могу дышать из-за сбивчивого ритма сердца. Оно то замирает, то начинает бешено колотиться в груди.

— Иди сюда.

Все те же немногословность, самоуверенность, высокомерие. Раньше меня от таких самоуверенных мачо тошнило, всегда обходила стороной. Что же изменилось сейчас?

Не могу сопротивляться, низкий голос, в котором сейчас появились хриплые нотки, завораживает меня. А слова, прозвучавшие как приказ, не возмущают, а вопреки всему, усиливают возбуждение.

Собрав последние остатки самообладания, призвав на помощь чувство собственного достоинства, шепчу:

— Я не проститутка.

— Это хорошо.

— Ты все не так понял.

— Я просто идиот.

— И я не сплю с незнакомцами.

Алекс наклоняется к моему лицу и осторожно касается губами моих губ.

Меня пронзает насквозь, мои губы начинают гореть, словно от ожога. Все тело покалывает от желания почувствовать его прикосновения… везде.

«Я не должна допустить этого. Не должна вести себя как… Как женщина, которой он меня считает».

В голове шумит, в каждой клеточке тела пульсирует сильнейшее возбуждение.

— Обещаю, спать ты не будешь, — шепчет Островский в мои приоткрытые губы. Потом едва ощутимым касанием проводит по ним языком. А меня точно огнем обжигает. Чувствую его жаркое прерывистое дыхание, смотрю в потемневшие как грозовое небо темно-серые глаза, отливающие лихорадочным блеском. Мне кажется они могут прожечь меня насквозь.

Я разрывалась между желанием отстраниться и наоборот, перехватить инициативу и впиться в его губы. Они так и манили меня. Их твердая линия сводила с ума.

Я отпрянула. ТО что сейчас творилось между нами, становилось полнейшим безумием.

Что со мной происходит? Никогда в жизни, никого я не хотела сильнее, чем этого незнакомца, хотя еще вчера не подозревала о его существовании. Я чувствовала себя Алисой, попавшей в кроличью нору. Мир перевернулся с ног на голову.

А Островский все еще продолжая хранить молчание начал раздеваться! Стащил через голову футболку, за ней полетели на пол и штаны. Вместо того чтобы возмутиться подобной наглостью и бесцеремонностью, я смотрела на его совершенное тело и не могла отвести взгляд. Поджарое, мускулистое, идеальные кубики. Никогда настолько красивый мужчина не оказывался даже в поле моего зрения. Я забыла обо всем на свете. О своем вроде как парне, пусть мы и в ссоре. О том, что Островский имеет невесту. Меня закружил водоворот ощущений, которых я никогда прежде не испытывала.

Когда Алекс подался ко мне, я сделала глубокий вдох, чтобы не застонать, чувствуя, как возбуждение расползается по всему телу.

— Теперь, мы тебя разденем, и можно вернуться к поцелуям, — прошептал он.

На этот раз поцелуй был более долгим и чувственным. Потом Островский снова остановился, не отпуская взглядом.

— Расслабься, — коротко шепнул мне на ухо. — Все будет только по твоему желанию. Его голос прерывистый, наши сердца колотятся как ненормальные.

Он стягивает с меня футболку, штаны, и вот я уже обнаженная под ним, в одних трусиках…

И все-таки делаю последнюю попытку вырваться, отстраниться, отвернуться от его ищущих губ.

— Поздно, — охрипшим грубоватым голосом, точно розгой останавливает меня Алекс. Хватает за волосы на затылке и тянет вниз, вынуждая запрокинуть голову. — Играть в недотрогу. — Довершает фразу. — Я знаю более интересную игру. Тебе понравится, маленькая.