«Гроза» против «Барбароссы»

– Это не совсем ад, – ответил Анастас Маврикиос, – точнее, совсем не ад, хотя мне тоже сперва так показалось. Но, мой господин, позволь мне рассказать все по порядку?

– Дозволяю, – сказал Григорий, – я весь во внимании.

– Хорошо, мой господин, – склонил голову старший десятник, – слушай. Сегодня, когда солнце еще не показывало полдень, к моей усадьбе с татарской территории, со стороны речки Ка-чы подошли два десятка странно одетых воинов. То, что это были именно воины, у меня не было никаких сомнений – мирные обыватели или купцы никогда не ведут себя так дисциплинированно и уверенно. Так как никто из них не обнажил оружия и не вел себя угрожающе, я счел разумным попробовать поговорить с ними и узнать, не хотят ли они поступить на службу к нашему князю.

– Ты поступил совершенно правильно, – кивнул Григорий Гаврас, – пусть казна нашего отца и небогата, но сейчас каждый воин на счету, и считать надобно воинов, а не деньги. Впрочем, все это мы уже знаем от твоего юного посланца. Рассказывай дальше.

– Хорошо, мой господин, – ответил Анастас Маврикиос, – слушай дальше. Никто в моей усадьбе не знал языка, на котором между собой разговаривали чужаки. Но, мой господин, я бывал с твоим отцом и дядей в далекой стране Москов, и язык моих гостей показался мне похожим на тот, на котором говорят тамошние жители. Как мне кажется, я даже немного понимал их речь, но сделал вид, что мне их язык совершенно незнаком. А разговаривал я с ними через толмача, чей эллинский тоже, впрочем, был мне с трудом понятен.

– И снова ты поступил правильно, – сказал молодой князь, – впрочем, об этом нам уже было известно. Мы не знали, пожалуй, лишь то, что ты мог понимать их язык. Продолжай…

– Слушаюсь, мой господин. Так вот, когда я предложил их старшему наняться в войско нашего князя, тот ответил, что за плату они не служат. Но едва лишь разговор зашел о приближении войск Тимур-Аксака, то он предложил нам стать союзниками. Они предложили мне пройти до их лагеря, расположенного неподалеку, и переговорить с начальствующим над ними лицом.

– И ты согласился? – спросил Григорий.

– Да, мой господин, – ответил Анастас Маврикиос, – я согласился. Все они были пеши, и я решил, что их лагерь не может располагаться далеко. Я думал, что они с корабля, который пристал в устье Ка-чы набрать пресной воды и дать людям размять ноги. Идти было действительно недалеко, три с половиной или четыре мили. При этом шагали чужаки довольно споро, не отставая от идущих быстрым шагом лошадей. Только никакого лагеря на том месте, куда мы пришли, не было. А был переход в другое место, или если тебе будет так угодно, то в другое время.

– Почему ты говоришь о другом времени? – удивился Григорий Гаврас. – И разве можно путешествовать по времени вверх-вниз, словно лодочник по реке? Твой рассказ становится похож на сказку…

– Мой господин, – склонил голову Анастас Маврикиос, – ты можешь верить мне, а можешь не верить. Но место, в которое я попал, действительно было почти тем же самым, что и у нас. Или ты думаешь, что я не узнаю того места, в котором родился и вырос? Теми же самыми остались горы, море и реки. Только вот вся земля, на которой не стояли дома, была распахана до последнего клочка. Пусть даже и зимой, но я отличу пашню от луга или дикой пустоши. Несколько больших сел были видны прямо с того места, где мы находились. Были видны вымощенные камнем дороги и быстро движущиеся повозки, которые двигались чудесным образом сами по себе.

Я видел у людей из другого времени много диковинных и чудесных вещей. Но самым главным чудом была висящая на стене кабинета комита мапа, на которой было изображено все их царство, многократно превосходящее Рим в период его расцвета. Мой господин, от имени их владыки нам было предложено подумать над тем, что мы можем им предложить за то, чтобы армия Темир-Аксака не подошла к границе нашего княжества.

Завтра, в то время, когда солнце будет только подходить к зениту, посланцы комита Павла будут ждать нашего ответа на том же месте, где я переходил в их время. Если тебе будет угодно, то ты сможешь пойти со мной и увидеть, как учатся сражаться их воины, которым не нужны ни быстрые кони, ни крепкие луки, ни длинные копья, ни острые мечи.

Анастас Маврикиос закончил свою речь. Григорий Гаврас задумался и несколько минут сидел неподвижно. Тишина в комнате повисла тяжелым ватным одеялом.

Неожиданно Григорий прервал свое молчание и заговорил:

– Значит, ты предлагаешь нам с отцом довериться людям, пришедшим неведомо откуда и обладающим могуществом, которое трудно даже представить? А если они сами захотят забрать наши пастбища, поля и виноградники. Ведь, как ты говоришь, у них там распахан каждый клочок земли?