«Гроза» против «Барбароссы»

Для снабжения всей этой группировки топливом и боеприпасами она будет укомплектована 13 000 грузовых автомашин-вездеходов грузоподъемностью в 5 и 8 тонн. Все это тяжелое вооружение рассчитано на формирование шести механизированных и трех мотострелковых корпусов, из которых могут быть сформированы три ударных армии, общей численностью в двести – двести пятьдесят тысяч человек.

Кроме того, мы предлагаем взять на себя организацию обучения и подготовки личного состава этих армий, включающей интенсивную полугодовую боевую учебу для отработки боевых навыков на самом высоком уровне. В порядке коллективной обороны мы готовы выставить против фашистской Германии Экспедиционный корпус численностью примерно в 50 000 тысяч бойцов и командиров и оснащенный боевой техникой аналогично вышеозначенным ударным армиям.

После последних слов в воздухе повисла тишина. Российский президент сказал все, что хотел и что мог, а вождь СССР погрузился в раздумья. Потом он сделал несколько пометок на листе бумаги и медленно произнес:

– Есть мнение, что мы можем взять все сказанное здесь и сейчас за основу в переговорах. Товарищ Путин, у вас не будет возражений, если мы пошлем в качестве главы военной части советской делегации маршала Шапошникова, Бориса Михайловича, а в качестве специалиста по экономическим вопросам, известного вам товарища Косыгина Алексея Николаевича?

– Нет, товарищ Сталин, – сказал Путин, – возражений не будет. Я надеюсь, что и остальные члены советской делегации тоже будут соответствовать уровню этих переговоров. Как я понимаю, на сегодня у нас всё?

– Да, товарищ Путин, всё, – кивнул Сталин. – Нам нужно о многом подумать. До свидания.

– До свидания, товарищ Сталин. – Российский президент сделал знак кому-то находящемуся вне пределов видимости, и межвременное окно исчезло. Взяв в руки трубку и достав из пачки очередную папиросу «Герцоговина Флор», Сталин задумчиво спросил:

– Ну, Лаврентий, и что ты об этом думаешь? Хитрит товарищ Путин или ведет дело честно?

– Не знаю, товарищ Сталин, – Берия тщательно протер платком запотевшее пенсне, – надо во всем тщательно разобраться.

– Вот и разберись, – кивнул вождь, чиркнув спичкой. – Пошли туда такого человека, который бы мог все увидеть и понять – есть ли в этом предложении хитрость, и в чем она конкретно заключается. А если тут честная игра, то мы просто не имеем права отказаться от такого шанса. Вот так, Лаврентий!

8 августа 1940 года, 16:45. СССР. Москва, Главное управление ВВС РККА

Генерал-майор авиации Георгий Нефедович Захаров спустился по ступенькам и остановился, оглядываясь по сторонам. Правую руку оттягивал тяжелый солдатский вещмешок, на опечатанной горловине которого болталась фанерная бирка с выведенной химическим карандашом надписью «43 ИАД. ген. мр. Захаров».

«Моя дивизия, – подумал генерал, взвешивая мешок, – ни начальника штаба, ни комиссара, ни летчиков, ни самолетов… Ничего нет. Но летчики и техники выпускаются из училищ, самолеты производятся на авиазаводах, начальник штаба и комиссар уже назначены на должности. Осталось малое – собрать все это вместе и создать боевое соединение».

Не имевший еще ни одного подчиненного, комдив закинул вещмешок на плечо и пешком направился в сторону гостиницы. Надо было собрать вещи, чтобы завтра, первым же поездом, выехать на аэродром Двоевка под Вязьмой, где должно было начаться формирование дивизии. Неожиданно рядом с ним на обочине затормозила «эмка», из которой вышел старший майор ГУГБ НКВД. Одернув гимнастерку, он направился к генералу.

– Захаров Георгий Нефедович? – спроси чекист, козыряя.

– Да, это я, – ответил Захаров. – А в чем собственно дело, товарищ старший майор госбезопасности?

– Вас срочно хочет видеть товарищ Берия, – вполголоса сказал старший майор ГБ, показывая генералу в развернутом виде удостоверение порученца. – Оружия сдавать не надо, не беспокойтесь – это не арест, а чрезвычайно важное задание Родины.

Пожав плечами, Захаров сел в «эмку», пристроив вещмешок на коленях. Следом рядом с ним опустился старший майор и коротко сказал водителю:

– Домой!

К удивлению генерала, машина направилась не на Лубянку, а по Можайскому шоссе к выезду из города.