«Гроза» против «Барбароссы»

– Нет, товарищ маршал, – ответил капитан госбезопасности, – ко всем, кто носит погоны, надо обращаться «товарищ». Во всяком случае, именно так говорится в Уставе внутренней службы. А господа у нас Родину защищать не рвутся. И не смотрите вы так на мои погоны, Борис Михайлович, в вашем прошлом они были восстановлены в Красной Армии по Указу Президиума Верховного Совета СССР 1 февраля 1943 года после одной крупной победы над немецко-фашистскими захватчиками. Так что большинство из здесь присутствующих будут эти погоны носить в вашем будущем. Без культурной же программы, Борис Михайлович, нам не обойтись. Приедем на место, сами поймете почему. Еще вопросы будут? Нет?

Капитан Князев повернулся к водителю и просто сказал:

– Вася, поехали!

Автобус плавно тронулся с места и, набирая ход, проехал через то место, где только что были ворота в 1940 год. У обочины просеки стояло несколько больших грузовиков, весьма похожих на те, что недавно въехали в прошлое, и люди в спецовках воентехников сматывали кабеля и грузили в кузова машин какую-то аппаратуру.

Чуть дальше у обочины стоял броневик непривычного вида с восемью огромными колесами, вооруженный то ли мелкокалиберной пушкой, то ли крупнокалиберным пулеметом. Возле него несколько солдат переминались на морозце с ноги на ногу.

Выехав с просеки, автобус свернул на пустынную сельскую дорогу, миновав которую, выехал на шоссе Москва – Минск. Такого товарищи в свое время не видали даже в Европах. Широкое шоссе из восьми полос было заполнено сплошным потоком спешащих куда-то автомобилей. Огромные тягачи, с прицепами, напоминающими железнодорожный вагон, такие же гигантские автобусы, как и тот, на котором ехали они сами. А самое главное, по шоссе несся поток легковых автомобилей всех видов и размеров. И все эти автомобили, и малютки, в которые можно засунуть только японца, сложив его вдвое, и огромные, как танки, автомастодонты, были аляповато раскрашены в яркие попугайные цвета, и неслись по бетонке, поднимая за собой снежные вихри, с огромной, чуть ли не самолетной скоростью. Вот в эту-то железную реку, стремящуюся по направлению к центру столицы, и влился их автобус, взревев мотором во всю глотку и показав гостям XXI века, что есть по-настоящему быстрая езда.

Вот остались позади дорожные указатели: «Кубинка», «Краснознаменск», «Внуково». Справа, привлекая к себе всеобщее внимание, в светлеющем предутреннем небе низко пролетел, сияя навигационными огнями и светом иллюминаторов, огромный четырехмоторный самолет с горбом над фюзеляжем. Прямо на глазах гостей из прошлого из его брюха полезли, растопыриваясь в стороны, лапы-шасси с множеством колес.

Не успели гости оправиться от впечатлений, вызванных этим явлением, как впереди, подобно горному массиву поднялась Москва XXI века. Можайское шоссе – капитан Князев сказал, что теперь оно называется Кутузовским проспектом – прямое, как стрела, вело их прямо к центру главного города России. Кое-что из Москвы 1940 года гости, конечно, узнали. Но в основном от этой поездки у них осталось гнетущее впечатление, как от путешествия по дну горного ущелья.

Несмотря на столь ранний час, улицы были буквально забиты транспортом, в основном легковыми машинами. Было совершенно непонятно, какая надобность заставляет людей кружить по городу в такую рань.

Вот позади уже остались Москва-река и Садовое кольцо, и впереди показались башни Кремля, по-прежнему увенчанные красными звездами.

Немного не доезжая до Красной площади, автобус начал замедлять ход и остановился напротив необычного монумента. Каменное знамя с навершием из серпа и молота, брошенное на гранитный парапет, солдатская каска с пятиконечной звездой, из бронзовой звезды посреди гранитной площадки рвутся в небо языки пламени. И надпись: «1941–1945. Имя твое неизвестно, подвиг твой бессмертен». И, несмотря на зиму, вокруг этого монумента лежит множество живых цветов.

– Приехали, товарищи! – неожиданно хриплым голосом сказал капитан Князев – Это Могила Неизвестного солдата – главный памятник ТОЙ войны. Это памятник той огромной цене, которая была заплачена за Победу. Хотя для Победы никакая цена не велика. Это памятник той цене, в которую обошлось неумение, разгильдяйство, халатность, трусость, предательство одних, и мужеству, героизму, самопожертвованию и искупительной жертве других. Никто из здесь присутствующих не погиб на той войне. Товарищи Василевский и Рокоссовский, командуя фронтами, закончили войну маршалами, товарищ Катуков, в звании генерал-полковника, командуя Первой гвардейской танковой армией, брал Берлин. – У капитана перехватило горло, и он указал в конец автобуса, где на задних сиденьях лежали накрытые красной тканью какие-то свертки. – Товарищи, если кто желает, может возложить цветы к памятнику павшим советским воинам. Победа в ТОЙ войне это наше Всё.