Гроза школьной столовки (СИ)

- Кыш отсюда. Оба, - рыкает на нас внезапно Валентин Арсеньевич. Не пререкаясь бросаемся, оббегая мужчину. Напоследок успеваю обернуться, поймав на себе злобный взгляд из-под очков. Душа в пятки ушла, бегу, хватая свои вещи с одного из столов в большом читальном зале, тяня за собой Надю за руку, которую не отпускаю, пока не выбираемся на крыльцо школы, едва успев попрощаться внизу с охранником и тетей Мананой, удивленно покосившейся на нас.

- Фух, я думала он нас прикончит прямо там! – выдыхает Надя, озвучивая мои мысли. Запахиваюсь в куртку, ежась от прохлады. На дворе практически октябрь, последние листья опали с деревьев. Золотым ковром покрывая дорожки и тропинки. Очень красиво, правда грустно, ведь скоро станет очень холодно. Все это скроется под снежным покрывалом, периодически гоняемого ледяными ветрами отмораживая носы случайным прохожим.

Ничего не говоря, пинаю случайно залетевшие листья тополя на крыльцо, шагнув ближе, запахивая на Грозновой куртку.

- Ты чего? – удивляется, но попыток помешать не делает, позволяя застегнуть до конца молнию, осторожно убирая длинные темные пряди волос, дабы не зацепить случайно.

- Простынешь, - отвечаю коротко, хватая ее руки, сжимая в своих ладонях, дабы не мерзли. Под вечер уже прохладно, да и темнеть начинает раньше обычного. Смотрю в карие глаза, ловя в них что-то, пробегающее искрами не совсем понятными мне.

- Что делать теперь будем? – задает очередной вопрос. Отводя взгляд в сторону, задумчиво прикусывая губу, заставляя задохнуться невольно от жажды прикоснуться к ней.

- Не знаю, - отвечаю хрипло, невольно пожимая плечами, становясь совсем близко. – Наверное, стоит рассказать директрисе или Семену Аркадьевичу.

- Думаешь поверят?

- Нет, но надо попытаться, - говорю, сам не веря своим словам. Да кто нас слушать станет, мы же по мнению всего педагогического состава главные хулиганы школы, нарушающие дисциплину и разрушающие идеологию хорошего ученика!

Она вздыхает так, что я почти ощущаю ее теплое дыхание на своей коже, опуская ресницы.

- Но ведь план заночевать в школе и вывести преступника на чистую воду никуда же не делся? – робко улыбается, будучи совсем-совсем близко. Уже в миллиметре от ее губ, выдыхаю:

- Мне однозначно начинает нравиться наше партнерство…

А затем слышу голос человека, которого меньше всего сейчас хочу видеть.

- Максим!

Резко оборачиваюсь, встречаясь взглядом со своим хмурым отцом, отпуская руки Нади, сжимая кулаки. И надо же такому случится, откуда не возьмись из тени выплывает точно чертов Бэтмен Артурчик Рябов со своей мерзкой улыбочкой произносящий:

- Надь, привет, а я за тобой. Давай провожу домой?

Глава 14

Зная Клавдию Анатольевну, вряд ли она нашему библиотекарю сказала: «А вот эту парочку навечно в чулане похорони, чтоб ничего лишнего не прознали». Вот точно уверена, противный дед просто детей ненавидит и щедрым предложением директрисы воспользовался. Честно сказать, стыдно было. Какой раз мы ее подводим? То в девятом классе при встрече губернатора зимой воду на крыльце разольем, и он ногу сломает, то на проверку кастрюлю со сваренным на уроках труда борщом вылью из окна. Случайно конечно, я в Еремина целилась, а прошла та тетенька с красными кудряшками.

- Надь, ты не хочешь со мной завтра в литературный клуб сходить? Будем читать стихи Есенина. Обсуждать творчество Маяковского…

День какой-то сегодня странный. Пыль явно галлюциногенная была в воздухе. Мало ли какие микробы там за время собрались в книгах? Вирус Эбола, не иначе. Зачем-то я хотела Еремина поцеловать? Точно говорю – болезнь. Чума, желтуха, брюшной тиф, дизентерия, малярия…

-…я достаю из широких штанин дубликатом бесценного груза. Читайте, завидуйте, я – гражданин Советского союза!

А? Чего? Какой союз? Какие дубликаты?

На меня смотрит парень, еще полдня назад казавшийся мне мечтой любой девчонки. Пока соображаю, о чем он речь ведет и как его звать, наклоняется, немного поддавшись вперед, Глазами голубыми хлоп-хлоп, руки в карманах джинсов – видимо переоделся, смотавшись домой и в школу вернулся за мной. Ай, романтик какой, но мне не до тебя, прости.

- Ааа, да, клевенькие стишки, - произношу, судорожно пытаясь настроить мозг на нужную волну. Эй, алло, прием - это твоя хозяйка. Стряхни уже горы пыли с извилин, работать пора. Мозг со скрипом отзывается, выдавая умную мысль:

- Сам сочинил?

- Это Маяковский, - улыбается мне Артур, вгоняя почти в стыд. Мозг, я с тобой не разговариваю. Уходи, от тебя никакого толку.

- Прости, едва соображаю, - вздыхаю тяжело, скользя взглядом по двору. Туда-сюда снуют соседки с собачками, бабушки с внуками, внуки без бабушек, сыновья с папами, мамами, дочери с подругами и прочие прохожие, спешащие скорее оказаться дома. Продолжаю стоять, глядя на милую улыбку Рябова, сама же в каком-то пространстве между сном да реальность. Факт – мы кажется вычислили преступника, ворующего еду. Факт номер два – я едва не поцеловалась с Ереминым. Это не круто, совсем-совсем не круто.