Гроза школьной столовки (СИ)

И вдруг осознавая это, понимаю, что эти несколько лет пытался донести до меня мой отец. Он тоже в свое время просто влюбился в другую женщину, в момент, когда брак родителей уже разваливался, держась на сплошном честном слове и попытках удержаться на плаву за тонущие остатки корабля ради единственного сына. Удивительная штука – прозрение. Ни мама, ни папа, никто не мог донести эту мысль, пока сам не сравнил, поняв, как все происходит.

Может я не сразу смогу простить предательство с его стороны, но теперь хотя бы осознаю суть его поступков. А потому ответу меня для Платоновой лишь один, самый понятный из многих:

- Я просто люблю ее. Никаких волшебных формул, никаких «она просто очень крутая и я тащусь от ее ног», хотя ладно, от ног тоже тащусь, - весело отвечаю, отчего Катя вздрагивает, утирая первые набежавшие на глаза слезы. – Но Кать, это просто… любовь. Все. В момент, когда мы встретились в первый раз, я осознал, что за этой девчонкой побегу на край света, даже если она всю жизнь будем меня портфелем избивать за глупости, вылетающие изо рта, и обзывать овощем с грядки, - пожимаю плечами, поворачиваясь, хватаясь за ручку дабы выйти из домика. Платонова быстро пересекает расстояние между нами, обхватывая меня со спины. Слышу всхлип, тихий голос:

- Я буду надеяться.

- И совершенно зря. Даже если наши пути вдруг разойдутся, ничто и никогда не приведет меня к тебе, - отвечаю, вырываясь из объятий, выходя прямо в прохладу улицы. Любопытство в глазах ребят, мрачный огонек у Нади. Прохожу на свое место, а Полина прокашливается, бросая взор на убегающую в один из домиков Катю, пробормотав:

- Продолжим…

Финальным аккордом стали семь счастливых райских минут у Машки с Олегом. Вот так вот просто, они исчезли под смешки в том же домике, где я разбил чье-то сердце, а у них кажется, все вышло наоборот, судя по покрасневшим щекам Марии и судорожному блеску во взгляде Рожкова. К чему это приведет - я не знаю. Однако рад, что, хотя бы так он смог частично показать, что у него на душе и сердце.

Ребята давно разошлись, а я продолжаю разглядывать догорающий огонь, смотря на тлеющие угли, невольно раздумывая над всем произошедшем. Завтра мы вернемся в школу, к экзаменам, контрольным, школьной жизни и нашему маленькому детективному расследованию, которое уже подходит к концу. Рассеяно ежусь от прохлады, услышав, как рядом кто-то сел. Не нужно поворачиваться, достаточно втянуть носом аромат, дабы понять, что рядом Надя и от этого становится еще теплее на душе, когда она вкладывает свою ладонь в мою, крепко сплетая наши пальцы.

- Катя заявила, что вам было вместе хорошо, - она хмыкает, а я вздыхаю громко.

-Не успокоилась значит, - бурчу, сползая на землю, прислоняясь спиной к дереву. Тяня следом Грозу, обнимая одной рукой.

- Дурость не лечится.

- Типо неразделенная любовь, все такое. Пожалей ее просто, - отзываюсь, поглаживая волосы и доставая смартфон. Надо кое-что сделать, прежде, чем передумаю. Убираю блокировку, ища нужный чат, ощущая, как Надя кладет мне подбородок на грудь, заглядывая в лицо.

- Думаешь мы сможем найти енотам дом? – вдруг задает вопрос, а я отрываюсь от своего занятия, проведя пальцем по экрану, убирая телефон обратно, зарываясь пальцами в темных волосах, глядя в напряженное лицо Грозы, притягивая ее ближе.

- Не еноты, а енотовидные собаки, - поправляю шепотом, улыбаясь вблизи от ее губ. – И да, Гроза, когда мы не справлялись со всеми проблемами?

- Вообще-то мы их обычно создаем, - фыркает в ответ, обвивая мою шею руками, будучи совсем близко.

- И правда, что.

В небе сверкнула яркая молния, а следом раздался грохот, и ливень обрушился прямо на лес, нещадно поливая все вокруг ледяным потоком. Огонь давно погас, звезды скрылись за темной завесой, но нам совсем не было холодно, несмотря на то что мы вымокли до нитки в считанные секунды, продолжая целоваться. Ни ветер, ни дождь, больше ничего не стояло между нами, кроме туманного будущего, которое нас ждало впереди через год. Однако о нем, мы подумаем попозже.

Макс Еремин: «Я в порядке, пап. Завтра буду дома»

А на следующее утро уехав с базы, попрощавшись со всеми животными, забравшись в автобусы под привычное ворчание Гринча, проспали почти всю поездку в обнимку с Надей на креслах под шум и гам одноклассников, нисколько не заботясь о том, что там о нас подумают. Разбила нас Арина, толкнувшая Надю в плечо, шепнувшая, что подъезжаем. Пока судорожно терли глаза. Пытаясь привыкнуть к яркому дневному свету, народ уже под команды Галины Владимировны выбирался из автобуса возле школы, где кого-то из ребят ждали родители, а кого-то такси, дабы доехать дома. Едва успели выбраться, Бубликов выдохнул.

- Господи, наконец-то цивилизация и нормальный вай-фай.

- Тебе лишь бы в игрушки играть, - ощерилась на него Сорокина. Я достал оба рюкзака девчонок из багажного отделения, намереваясь проводить Надю до дома, стоящую рядом, жмурящуюся от солнца.

- Не проснулась еще?

- Не-а, приду, завалюсь спать, - проворчала, попытавшись забрать у меня рюкзак, но ничего не вышло. – А ты?