Гроза тиранов

Из всех, кто был в зале, больше всего впечатлился невысокий чернявый курьер из штаба Суворова, прибывший в город с почтовой канонеркой. Когда «вещун» закончил свою пламенную речь (под овации собравшейся пьяной братии), курьер подошел, пожал руку и заплетающимся голосом с жутким акцентом поведал, что он, Поццо ди Борго, друг детства того самого Наполеона. И то, что он верит Потемкину (отчего тот быстро начал трезветь) и что отныне вся семья ди Борго положат жизни на то, чтобы помешать этим предсказаниям свершиться. Когда-то они с Наполеоном, два корсиканских юноши, мечтали о свободе Корсики. Но с тех пор Бонапарт только и делает, что кует для острова новые оковы, сначала республиканские, а потом, как сказал Алекс, планирует и новые, королевские. Он, Поццо, не такой! Для него слово «Корсика» все еще что-то значит!

После такой пламенной речи Поццо долго тряс руку, благодарил Алекса на жуткой смеси своего диалекта и ломаного русского. Ушел он энергичным шагом человека, у которого появилась новая цель. Что понял слабо знающий русский язык корсиканец из речи и какие выводы он сделал, осталось загадкой для всех.

Алекс надеялся, что никаких. Но после этого происшествия Потемкин зарекся напиваться и говорить о политике и войне.[99]

3

Пока не подвернулась возможность убраться из Рима, Потемкин решил прогуляться. Раз уж застрял он тут, неплохо было бы побольше поглазеть на исторические памятники, улицы и площади Вечного города, да и некоторые задумки не хотелось оставлять на потом. В арсенале Сант-Энжело у Алекса зародились несколько мыслей по поводу использования собственного багажа знаний. Для их претворения в жизнь не хватало малого: некоторых ингредиентов и оборудования.

По первой же просьбе Наний выделил ему двух шустрых малых из своих новых подручных. По словам Фомы, лучше них город не знал никто. Сомневаться в этом не пришлось. Паоло и Джибо легко ориентировались во всех закоулках, сразу указывали дорогу к любому месту, знали, где можно купить буквально все.

С историческими достопримечательностями закончили на удивление быстро. Затем Потемкин прошелся по алхимическим магазинчикам и лавкам редкостей, перекинулся словом с держателями аптек, на складах которых зачастую пылились все известные элементы химической таблицы, порыскал в квартале красильщиков. Корзина, прихваченная им из палаццо, понемногу тяжелела, кошель легчал.

Отобедав с провожатыми в одной из мелких харчевен, он продолжил поиски.

В одной из лавок Алекс выторговал себе тонкий узкий стилет в футляре для ношения на предплечье. В другом магазинчике обзавелся заколкой для плаща, способной разбираться на мелкие прутики, такие удобные для открывания чужих замков. Гуляя, Алекс не забыл и про обновление своего «шпионского» арсенала – снотворное, яд, слабительное, заказанное у местного эскулапа, почти не давали привкуса и запаха. В таких деликатных делах, как служба Отчизне в тылу врага, не бывает запретных методов.

Аптекарь так упрашивал его прикупить еще и азиатских снадобий, способных творить чудеса с его засохшей рукой, что Потемкин чуть не выложил запрошенную немалую сумму. В последний момент, разглядев под светом зажженного фонаря блестящие от предвкушения куша глаза продавца, он удержал себя от расточительства и вместо корешков «китайского корня» приобрел увесистый томик с описанием дикорастущих трав и их полезных свойств. В «чудо-средствах» он разочаровался еще в двадцатом веке. Кроме того, Алекс прикинул, что не всегда рядом с ним могут отыскаться сведущие в знахарстве и медицине люди, а влипать в неприятности у него получалось регулярно.

Спрятав томик за широкий пояс, русич двинулся на улицу. Там скучали провожатые.

Солнце уже касалось краешка ближайшего дома. Скоро на землю Италии падут сумерки, а там придет и ночь с ее грабителями и головорезами, наводнившими город.

Редкие прохожие спешили убраться с улиц. Пора было двигать домой. День прошел неплохо, большая половина из того, что он желал бы прикупить, уже покоилась в корзинке.

На выходе с аптеки Потемкина несильно толкнули. Невысокий сухопарый человек, замотанный в длинный грязный плащ, слегка пошатывался. Незнакомец был явно выпимши, но еще держался на ногах. Проходя мимо, пьяница неловко поскользнулся и врезался в бок Потемкина. Алекс выругался, итальянец тоже не остался в долгу.

Но выскочившие из ножен клинки мрачных телохранителей быстро выгнали хмель из мутной головы. Оглядев рожи напрягшихся увальней, выпивоха извинился, даже оправил плащ на Потемкине, хлопнув его дружески по спине, и растворился в закоулке.

Алекс и не вспомнил бы об этом мелком происшествии, если бы вечером, рассматривая покупки, не заметил одной странности. Из книги о растениях, вынутой из-за пояса, торчала короткая стальная игла с небольшим колечком на конце. Игла почти пробила толстый фолиант, застряв в плотной обложке. Там, где сталь коснулась пожелтевших страниц, бумага слегка расползлась, будто выеденная кислотой.

Белли, которому Алекс показал находку, удивленно присвистнул:

– Этакий анахронизм.

– Что?