В углу сидела моя бабка, тихо перебирала спицами. Она была спокойна, как-то по-особенному чиста лицом, будто омыл ее этот прохладный дождь. И даже руки ее молодо, розово светились.
— Бабушка, — позвал я.
Она вскинула лицо, прозрачно глянула своими стеклянно-голубенькими мокрыми глазками, ожидая вопроса, придержала спицы.
— Ты где была?
Удивленно сжав губы, она что-то хмыкнула и сказала:
— А ты сам-то куда ходил?
Пока я думал, что ей ответить, она, глянув на окно и слезно сощурившись, быстренько проговорила: «Слава тебе, господи!», задвигала мягкими, неслышными ногами и в минуту распахнула балконную дверь и форточки. Вместе с ветром к нам вошло пространство.