Гроза Византии

- Что тебе нужно от меня? - невольно вырвалось у расслышавшей эти слова Ирины.

Она вся дрожала.

- Любви, твоей любви... - услышала она.

- К тебе? К убийце?

- Какой же я убийца? Что ты!

- А Лука...

- Так это вовсе не я... Виноват вон тот гвардеец, а я тут ни причем... Да что тебе в этом старике? Он достаточно пожил, на что ему была жизнь? Пожил на свете и умер - таков уж вечный закон природы, а как умереть - от болезни ли, от меча ли - не все ли равно...

- Отпусти меня!

- Конечно! Разве ты могла в этом сомневаться?.. Ты будешь свободна! В этом мое слово...

- Когда?

- А вот, когда ты навестишь мой дом... Ты побудешь у меня немного. Поглядишь, как живут у нас в Византии, а потом, если тебе будет угодно, если тебе у меня не понравится, иди... Я не осмелюсь задерживать тебя...

- Тогда прикажи развязать веревки.

- Нет, прости... Когда птица попадает в клетку, дверцы всегда остаются закрытыми...

- Презренный! Теперь я вижу, что ты все лжешь.

Византиец расхохотался.

- Как ты прекрасна в своем гневе! - воскликнул он. - Я поспешил бы отдать дань твоей красоте и расцеловать тебя, если бы не эти приближающиеся сюда люди, среди которых я вижу великолепную матрону Зою, моего милого Марциана и еще кого-то... Увы, эта встреча несколько мешает моим намерениям, но верь мне, что мой поцелуй останется за мной и не пропадет... Я немедленно, как только мы будем дома, с излишком наверстаю все, теперь мною потерянное... Мы будем счастливы, мой цветочек! Но что это значит?.. Великолепная Зоя направляется в нашу сторону. О, я предчувствую, что она перехватит у меня радостную весть о поимке варвара и прежде меня принесет ее первою к очаровательной Склирене!..

Носилки Зои действительно остановились по ее знаку. Матрона с любопытством и изумлением глядела на связанных юношу и девушку.

- Привет тебе, несравненная Зоя! - подошел к ней начальствовавший над гвардейцами патриций. - Привет тебе, Марциан, и тебе...

Он низко поклонился, придав своему лицу возможно более подобострастное выражение.

Зоя внимательно посмотрела на него.

- И тебе мой привет, благородный Никифор, - ответила она. - Вижу, что сегодняшний день был для тебя удачным... Где нашел ты такую прекрасную добычу?

- Ты говоришь про девушку или про этого варвара?

- Про обоих...

- Я могу сказать тебе только про варвара... Ты видишь, он смотрит как будто во все глаза, между тем он слеп, как, впрочем, слепы все они...

- Перестань говорить загадками, я плохо понимаю тебя! Что ты хочешь сказать этими словами?

- Никифор намекает, - вмешался Марциан, - что этот варвар слеп потому, что его глаза не оценили всех прелестей венероподобной Склирены...

- Вот как! А эта девушка?.. Что она могла сделать? Или она осмелилась вступить в соперничество с моей несравненной Склиреной?

- О, нет! Эта дикарка вместе с каким-то стариком укрыли у себя моего дикого зверя, но, благодаря мне, он был все-таки найден. Старик зачем-то нашел нужным умереть...

- Какой старик, о ком ты говоришь, Никифор? - с заметным волнением и тревогой в голосе воскликнула Зоя, приподымаясь даже на носилках.

Василий внимательно посмотрел на матрону и сразу заметил ее волнение.

"Что это может значить? - подумал он. - Зоя интересуется каким-то варваром! Не понимаю!"

- О каком старике говоришь ты? - повторила снова свой прежний вопрос Зоя.

- Ах, почем я знаю! Какой-то варвар, живший в чаще парка, у самой воды... Его, кажется, я видел во дворце... Его называли там Лукой...

- Он умер, ты говоришь?

- Я в этом уверен, и рассуди сама, несравненная Зоя, мог ли я оставить этот цветок, - он указал на Ирину, - одиноким! Нет, тогда я считал бы себя в этом случае самым грубым из варваров.

Он хотел еще что-то прибавить, но громкий крик перебил его.

Это Изок, долго всматривавшийся в Зою, вмешался и начал кричать, привлекая к себе общее внимание.

- Слушай ты, женщина! - гремел он. - Я знаю, я видел тебя и слышал, что в твоих жилах течет славянская кровь... Ведь ты сама с Днепра, это говорили мне верные люди, ты должна знать полянского старейшину Улеба.

- Улеба! - воскликнула Зоя, и смертельная бледность выступила даже сквозь покрывавшие ее щеки румяна. - Что с ним?

- Он убит... убит по приказанию вот этого человека, который говорит с тобой, как друг... а его внуков, детей его сына Всеслава, - они перед тобой - ведут на смерть, на муки, на позор... Радуйся, отступница, и да поразит тебя великий Перун своим громом!

Зоя совсем встала на носилках. Она с широко раскрытыми глазами слушала Изока. Теперь она вся бледная, с высоко вздымающейся грудью, соскочила с носилок и кинулась к юноше.

- Улеба! Ты сказал: Улеба, Всеслава? - повторяла она.

- Да... да... Я - Изок, а это - сестра моя, Ирина, мы - дети Всеслава.

- О, боги! Что же это... Никифор! Благородный Никифор!..

- Что прикажешь, несравненная!

- Умоляю тебя, отдай мне твоих пленников!

- Ты просишь меня об этом? Но нет, я не могу исполнить такого желания!

- Отчего?

- Этот варвар - преступник, он должен быть возвращен в темницу Демонодоры, а эта девушка... Ну, ты, конечно, поймешь меня, если я скажу, что отпустить ее мне мешает мое сердце.