Гроза зреет в тишине

— Это верно, — сильно сжав старшему сержанту плечо, улыбнулся Кремнев. — Хлопцы им и сегодня немало показали. А вот нам с тобой пора искать штаб, пока он не перебрался на новое место и пока еще не стемнело.

— На машине поедем?

— Да, пожалуй, лучше пешком. Черт его знает, какая впереди дорога. Гони машину вон в тот орешник. Там и оставим.

Не успели они забросать «оппель» ветками, как на дороге, с которой они только что свернули, послышались чьи-то голоса. Кремнев и Шаповалов притаились.

— Ей-богу, наши! — вдруг прошептал Михаил.

— Не шуми, — дернул его за рукав Кремнев и присел, чтобы лучше видеть дорогу.

— Да нет же, честно говорю, что наши, разведчики! — еще увереннее зашептал старший сержант. — Старшина Филипович и с ним еще кто-то. Прислушайтесь.

Они снова замолчали, ловя каждый шорох. Но на дороге уже было тихо.

— А тебе не показалось? — усомнился Кремнев, взглянув на Шаповалова, который, вытянув шею, все еще к чему-то чутко прислушивался.

— Говорю вам: он, Филипович, — упрямо повторил Шаповалов и тихо позвал: — Сымон Рыгорович! Спички есть?

— Шаповалов?! — тотчас же близко отозвался знакомый голос.

— Ну, что я говорил? — прошептал Шаповалов и начал ловко разгребать сильными руками молодой орешник.

— Откуда ты взялся? — с тревогой в голосе спросил Филипович, подозрительно оглядывая старшего сержанта с головы до ног и держа автомат наготове.

— С курорта прикатил, товарищ старшина, — сверкнул зубами Шаповалов. — Разве по мне этого не видно?

— Я спрашиваю, почему ты один? — строго допытывался Филипович. — Где все остальные?

— Принимают солнечные ванны! — снова шутливо ответил старший сержант, но, заметив, что старшина начинает злиться, сменил тон: — Остальные там, в лесу. А капитан здесь.

В этот момент в кустах зашуршало, и на дорогу вышел Кремнев. Грузный, кряжистый Филипович мгновенно подтянулся. Стукнув каблуками, он развернул плечи и, с ловкостью старого служаки, доложил:

— Товарищ капитан! За время вашего отсутствия в роте никаких перемен не произошло!

— Как же не произошло, если за рекой столько танков подбили? — пожав руку старшине, усмехнулся Кремнев.

— Точно, фрицев сегодня укокошили много! — расцвел Филипович.

— Там и ноши попадаются, — вставил Шаповалов, внимательно разглядывая незнакомого сержанта, стоявшего немного поодаль.

— «Наши попадаются»! — недовольно передразнил Филипович, бросив на Шаповалова сердитый взгляд. — А ты знаешь, что сегодня мы фрица на целых двенадцать километров назад отбросили, да еще и тридцать шесть его танков сожгли!..

— Ну, раз фрицы далеко — угощай, старшина, табаком, — снова улыбнулся капитан. — У нас — ни щепотки.

— Почему — табаком? И папиросы найдутся...

Филипович еще раз недовольно взглянул на Шаповалова, озабоченно насупил густые седеющие брови и полез в какой-то потайной карман, совершенно не предусмотренный для солдата мастерскими военпошива и, достав пачку «Беломора», протянул ее капитану.

— Давно прячешь? Месяц? Или два? — наклонившись к старшине, шепнул Кремнев.

— Почему месяц? И совсем не два, — стараясь не глядеть в глаза капитану, смущенно пробурчал Филипович. — Был вот на складе, ну и... подарили хлопцы.

— Славные хлопцы! — заметил Кремнев, прикуривая от спички Филиповича. И тут, увидев незнакомого сержанта, кивнул в его сторону:

— А это кто с тобой?

— Радист. Новенький. Прямо из школы прислали.

«Вон оно что!.. Значит, скоро за линию фронта», — подумал Кремнев, а вслух спросил:

— Дорога до штаба хорошая?

— Какая там дорога! — махнул рукой старшина. — Разве что на мотоцикле и можно проехать.

— Ну, что же, пойдем пешком. А ты, Шаповалов, оставайся возле машины. Думаю, что долго не задержусь.

— Слушаю, товарищ капитан! — козырнул Шаповалов и исчез в орешнике. Кремнев и Филипович свернули на узкую дорожку, которая сплошь светилась небольшими лужицами. Следом за ними пошел и новичок-радист, строгая на ходу кинжалом ореховую палку.

— Ну, хвались, дружище, как тут тебе жилось? — немного помолчав, обратился Кремнев к Филиповичу.

— Да так, — нехотя отозвался Сымон. — Лицо его было сосредоточенным, а в серых глазах таилась беспокойная мысль. Кремнев замолчал. Он отлично понимал, что угнетало и беспокоило Сымона, но первым заговорить об этом не мог.

Так, молча, они и пошли плечом к плечу, — рослый молодой капитан и пожилой, кряжистый, словно полевой дуб, старшина. Не сегодня и не вчера сошлись их дороги. Еще в 1935 году познакомился минский студент Василь Кремнев с председателем знаменитого тогда на всю Витебщину колхоза. Он приехал, чтобы написать в газету очерк. С того времени дом Филиповича стал для него, бывшего детдомовца, родным домом. Здесь же, когда Кремнев работал над своей второй книгой о пограничниках, его и застала война.

Не ожидая повесток, друзья пошли в военкомат, оттуда — на фронт...

Кремнев, еще раз взглянув на Филиповича и не увидев его лица, спохватился и с тревогой сказал:

— Уже совсем темно! Давайте прибавим шагу, мне обязательно надо попасть в штаб сегодня.

V