Грозная Киевская Русь

Здесь не место разбирать этот важный вопрос. Мне нужно показать ранние связи греков и руси, известной грекам именно под этим народным, местным именем (литературное — тавро-скифы). Греки действительно давно знали этот народ, но особенно внимательно стали следить за ним с тех пор, как он экономически и политически усилился и произвел 18 июня 860 года весьма удачное для себя нападение на столицу Восточной Римской империи. В связи с этим нападением мы имеем две речи патриарха константинопольского Фотия и его же «Окружное послание». В одной из этих проповедей Фотий говорит:

«Эти варвары справедливо рассвирепели за умерщвление их соплеменников и с полным основанием требовали и ожидали кары, равной злодеянию»[109]. И дальше: «Их привел к нам гнев их»[110]. Тот же Фотий спустя несколько лет (866 г.) в своем «Окружном послании» говорит то, что ему известно было об этом народе: «Народ, часто многими упоминаемый и прославляемый, превосходящий все другие народы своею жестокостью и кровожадностью… который, покорив окрестные народы, возгордился и, возымев о себе высокое мнение, поднял оружие на Римскую державу»[111].

Это было лет за 40 до заключения первого известного нам договора между русью и греками. В договоре 911 г. прямо говорится, что у руси с греками были давнишние отношения: послы русские прибыли в Константинополь с тем, чтобы заключить с греками соглашение «на удержание и на извещение от многих лет межю христианы и русью бывшюю любовь»[112]. Под этой русью разуметь обязательно варягов нельзя. Эта русь на заключенном с греками договоре присягает не по-германски, а чисто по-славянски: «Царь же Леон со Олександром мир сотвориста со Ольгой, имшеся по дань и роте заходивше межы собою, целовавше сами крест, а Олега водивше на роту, и мужи его по русскому закону кляшася оружием своим, и Перуном богом своим, и Волосом, скотьем богом, и утвердиша мир» (договор 907 г.)[113]. Оружием клялись тоже не по германскому обычаю, а по своему собственному, снимая с себя оружие, кладя его на землю или перед кумиром. Германцы при этом обряде вонзали меч в землю[114].

Самый факт заключения договоров совершенно ясно говорит о классовом обществе. Договоры нужны были не крестьянской массе общинников, а князьям, боярам и купцам.

Неудивительно, что уже в той части договора, которая помещена в летописи под 907 г. (если это не особый договор), мы имеем указания на наличность классового общества и государства. «Заповеда Олег дата воем на 2000 корабль по 12 гривен на ключ и потом даяти уклады на Рускыа грады: первое на Киев, таже на Чернигов, на Переаславль, на Полтеск, на Ростов, на Любеч и на прочаа города, по тем бо городом седяху велиции князи, под Ольгом суще». В договоре 911 г. к этому тексту мы имеем существенные дополнения. Представителями русской стороны в этом договоре посланы были «от Ольга, великого князя русского, и от всех, иже суть под рукою его светлых бояр»… «похотеньем наших князь и по повелению и от всех, иже суть под рукою его сущих руси». В летописи перед этим договором сказано, что Олег послал «мужи свои построити мира и положити ряд межю Русью и Грекы». Такое же предисловие помещает летописец и перед договором 945 г. «Посла Игорь муже своя к Роману, Роман же созва боляре и сановники; приведоша русския слы и велеша глаголати и псати обоих речи на харатье»[115].

Договор 945 г. дает еще несколько дополнительных данных. Русские послы и гости (слы и гостье) на этот раз оказываются отправленными «от Игоря, великого князя русского, и ото всякоя княжья и от всех людей Русския земли». «И великий князь наш Игорь и бояре его и людье вси рустии послаша ны к Роману… створити любовь с самеми цари, со всем болярством и со всеми людьми греческими на вся лета, дондеже сьяет солнце и весь мир стоит»… «А великий князь русский и боляре его да посылают в Греки к великим царем греческим корабли, елико хотят, со слы и с гостьми…» И дальше читаем: «Ношаху ели печати злати, а гостье серебрени». Гостям по договору полагается от греков получить «месячное», послам — «слебное», в порядке иерархии городов: Киева, потом Чернигова, Переяславля и др.

В посольстве древлян к Ольге упоминаются, хотя и несколько позднее, лучшие и нарочитые мужи: «И послаша древляне лучшие мужи, числом двадесять в лодьи к Ользе» и в другом посольстве: «Древляне избраша лучшие мужи, иже держаху Деревску землю и послаша по ню». Ольга, обращаясь к древлянам, говорит: «…Пришлите мужа нарочита»[116].

Кто эти светлые князья, бояре и лучшие люди? Это не родовые старшины, потому что рода как такового в договорах с греками вообще не видно, за исключением, быть может, отдельных намеков на некоторые его пережитки. Эти пережитки больше заметны, например, у древлян или вятичей, чем у полян, стоявших, несомненно, выше их в своем развитии.