Грозная Киевская Русь

Пример прощенников, который приводит С. В. Бахрушин, ссылаясь при этом на Ключевского, мне кажется, не совсем убедителен, потому что в рассказе Поликарпа об иноке Григории нет «прощения», а скорее есть именно наказание. Один раз Григорий выкупил воров от государственного судьи: «Властелин градский нача мучити их» (воров. — Б. Г.), и выкупленные воры сами «вдаша себе Печерскому манастыреви»; в другой раз тот же Григорий пойманных воров наказал сам, не доводя дела до суда, «осуди я в работу Печерскому манастыреви». Воры действительно стали работать на монастырь «и с чады своими». Ключевский тоже не считает этих воров «прощенниками». Он этими примерами хочет лишь показать, «как делались монастырскими слугами и на каких условиях служили монастырю люди, отрывавшиеся от общества или угрожаемые изгнанием из него»[315]. Ключевский больше склонен причислять этих «воров» к категории изгоев. «Прощенниками» в грамоте кн. Ростислава Ключевский считает предположительно людей, «доставшихся князю в холопство за преступления или за долги, может быть, приобретенных и каким-либо другим способом и им прощенных, отпущенных на волю без выкупа». «Медовый и денежный оброк они платили, вероятно, за пользование бортными лесами и полевыми участками на княжеской земле, на которой они были поселены еще до освобождения и на которой остались, получив свободу, подобно тому, как в Византии сельские рабы иногда получали личную свободу с обязательством оставаться на пашне в положении прикрепленных к земле крестьян»[316].

Не скрывая перед собой трудности в разрешении всех деталей вопроса, связанного с расшифровкой понятия «пущенник-прощенник», и не имея возможности сколько-нибудь убедительно истолковать применение этой терминологии к определенной категории церковных и не церковных людей, я хочу подчеркнуть лишь то, что представляется мне несомненным.

Это люди, по тем или иным причинам и мотивам вышедшие из недавнего своего состояния (точно не известно, какого именно: может быть, это бывшие холопы, может быть, и свободные люди) и попавшие в зависимость от своих господ-феодалов (церковных и светских). Это люди, по своему новому положению очень близкие к изгоям. Характерно, что они крепостные, а не рабы, и это последнее обстоятельство еще и еще раз говорит нам об изживании рабства и замене рабского труда трудом более прогрессивным — трудом крепостных.

3. Ремесленный и наемный труд

Если мы хотим исчерпать все известные нам категории работающего на своих господ населения, не находящегося в рабском или крепостном состоянии, то мы должны указать еще на сравнительно мало распространенное явление найма рабочей силы. Наем рабочей силы мы можем подозревать, прежде всего, в городах, где среди массы ремесленников-рабов, несомненно, имелись и ремесленники, многие из которых были людьми свободными, работавшие на заказ или из найма.

В инвентаре славянских городищ Среднего Поднепровья первое место по численности находок занимают предметы домашнего обихода и сельского хозяйства. Это разнообразные глиняные сосуды (медные котлы и другие сосуды из меди и стекла встречаются редко), затем идут ножи, топоры, ножницы, молотки, долота, косы, серпы, замки, ключи, гвозди, реже — части конской сбруи и другие железные поделки, разнообразные костяные орудия и ручные мельничные жернова из камня; украшения из серебра, меди, цветной смальты, стекла и кости; золотые вещи арабского изделия, гребешки, игрушки и др. Это находки в городищах более раннего времени. Позднее, особенно со времен принятия христианства, сюда проникают предметы византийские.

Из предметов вооружения в древних славянских городищах чаще всего попадаются железные, иногда костяные наконечники стрел, железные наконечники копий, дротиков, боевые топоры, железные мечи, кольчуги, железные и бронзовые кистени, луки, колчаны, щиты и в очень редких случаях железные шлемы. Очень важно отметить находки в этих же городищах орудий производства, при помощи которых сделаны некоторые из перечисленных здесь вещей, бронзовые штампы, служившие для изготовления украшений, каменные формочки для отливки металлических предметов.

Разнообразный инвентарь древних памятников свидетельствует о том, что местные обитатели, т. е. прежде всего поляне, хорошо знали различные отрасли производства, — что у них даже в период городищ было свое ремесло.

Очень интересны относящиеся уже к более позднему времени находки в самом Киеве, добытые во время случайных раскопок в городе.

Здесь в 1907–1908 гг. удалось вскрыть, по-видимому, дворец княгини Ольги.

Двухэтажное каменное и кирпичное здание. О внешнем убранстве этого дома можно отчасти судить по составу строительного мусора, оставшегося после пожара этого здания. Здесь оказалось множество тонких кирпичных плиток, окрашенных в светло-коричневый цвет, куски карнизов, плит и большие части дверных наличников, выделанные из мрамора, красного шифера и других пород камня.