Грозная Киевская Русь

Под разными наименованиями (холопы, челядь, одерень, обель, раб или просто «люди», обыкновенно с указанием на принадлежность их кому-нибудь) мы можем встретить их едва ли не во всех дошедших до нас письменных источниках X–XII вв. и позднее. Их покупают, продают, в различных формах эксплуатируют, их воруют, иногда они убегают от своих господ сами, их разыскивают и наказывают. Сведений о них достаточно, и, тем не менее, вопрос об общественной роли рабства в Древней Руси этой справкой отнюдь не решается. Он не может быть решен и тогда, когда мы ознакомимся с экономической природой раба в статическом его положении, потому что познание всех процессов мира достигается через изучение их в самодвижении, в жизни, в раскрытии противоречивых, взаимоисключающих противоположных тенденций этих процессов. Место раба в производстве данного общества на данной ступени его развития мы сможем определить лишь тогда, когда изучим отдельные этапы в истории этого общества. Лишь тогда наши факты найдут свое место и мы сможем научно оперировать с ними.

Как возникало классовое общество, подробно говорить сейчас не приходится. Но все же необходимо подчеркнуть, что именно рабство было простейшей, естественно выросшей формой разделения труда и первой формой деления общества на классы.

Не следует забывать, однако, что в это же время существует соседская община, более или менее устойчивая в зависимости от особых конкретных условий ее существования, община, служившая оплотом крестьянства и, в конечном счете, не позволившая рабу стать основой производства на Руси в противоположность римской рабовладельческой латифундии, в свое время, по выражению Плиния Старшего, погубившей римского крестьянина и с ним вместе Италию («Latifundia jam perdidere Italiam»).

Несколько общих замечаний, необходимых для дальнейшего.

Считаю необходимым еще раз указать, что в своей работе я имею дело с Киевской Русью не в узко-территориальном смысле этого термина (Украина), а именно в том широком смысле «империи Рюриковичей», соответствующем западноевропейской «империи Карла Великого», включающей в себя огромную территорию, на которой впоследствии образовалось несколько самостоятельных государственных единиц. Нельзя сказать, что процесс феодализации в изучаемый отрезок времени на всем огромном пространстве территории Киевского государства протекал по своим темпам совершенно параллельно: по великому водному пути «из варяг в греки» он, несомненно, развивался интенсивнее и опережал центральное междуречье. Общее изучение этого процесса только в главнейших центрах этой части Европы, занятой восточным славянством, мне кажется в некоторых отношениях допустимым, но и то с постоянным учетом различий природных, этнических и исторических условий каждой из больших частей этого объединения.

Считаю необходимым предупредить о том, что за недостатком письменных источников я не мог обследовать в сколько-нибудь полном виде более ранние периоды в истории этого общества и что мои дальнейшие наблюдения поэтому касаются лишь X–XII вв. по преимуществу и, главным образом, именно тех центров, которые располагались по великому водному пути «из варяг в греки». В основу исследования положен, прежде всего, материал русских источников, дополняемый источниками не русскими лишь в отдельных случаях.

Наконец, целесообразно условиться и относительно точного содержания тех основных понятий, с которыми в дальнейшем придется нам иметь дело: рабовладельческое общество и феодализм.

Если рабовладельцы и рабы есть первое крупное деление общества на классы, то необходимо помнить, что не во всех обществах рабство успело достигнуть своего высшего развития и оформления: не все общества переживали рабовладельческую формацию. Примером может служить хотя бы общество германцев и, как будет видно ниже, славянское общество.

При рабовладельческом строе основой производственных отношений является собственность рабовладельца на средства производства и на непосредственного производителя-раба.

Для того чтобы рабский труд успел вытеснить труд свободного крестьянина-общинника и действительно стать «основой производства», необходимы соответствующие условия, которых в средневековой Европе уже не было, почему и рабовладельческих обществ в Европе VIII–XII вв. мы не встречаем.

Из самого характера эксплуатации рабов и их роли в производстве вытекала и разрешалась для рабовладельческого общества проблема воспроизводства рабочей силы. Возможность нормального внутреннего воспроизводства рабочей силы при обычной для рабского способа производства системе эксплуатации раба почти исключалась. Одними внутренними ресурсами рабство как система хозяйства не могло питаться. Отсюда необходимость для античных обществ широкой завоевательной политики: рынок рабов пополняется посредством войны, морского разбоя и т. д. Превращение побежденных в рабов — нормальная цель этих военных предприятий.