Грозное лето

Он выехал на хорошую дорогу, обгоняя бесконечную и ненавистную для всех фронтовых шоферов вереницу повозок.

– И откуда их столько берется? - сердился Ванин на безмятежных усачей-повозочных, размахивающих кнутами. - Обозу в каждом полку на целую армию хватило б, все дороги забиты... Танкистам только мешают, путаются под ногами... Эй ты, дядя, чего рот разинул! - прикрикнул Сенька на зазевавшегося ездового.- О бабке своей размечтался!

– Губы утри!.. Молоко на них, - огрызнулся повозочный.

Ванину наконец удалось обогнать все обозы, и он вольготно вздохнул. Задохнувшиеся было в пыли разведчики теперь снова запели. С ревом, с шумом, с ветерком "оппель-блитц" влетел в какое-то крупное село. На повороте, у регулировочного пункта, Сенька резко затормозил.

– Эй, хорошая! На Красноград эта дорога? - высунулся Ванин, улыбаясь синеглазой и светловолосой девушке-регулировщице.

– Эта, эта! - ответила она звонким и чистым голосом.

Побледнев, Аким метнулся к борту кузова.

– Наташа! - крикнул он, перегибаясь через борт.

– Аким!..

– Сенька, остановись! - закричал Аким.

Но Ванин не слышал его и гнал машину дальше. Аким беспомощно смотрел на бежавшую Наташу. Наконец он догадался и яростно забарабанил по крыше кабины.

Сенька нажал на тормоза. Аким выскочил из кузова и помчался назад к регулировочному пункту. Наташа бежала навстречу. Светлые волосы ее растрепались, а лицо было алее флажков, которые пылали в ее руках.

– Родной мой!..

Она прижалась к его груди и долго не могла отдышаться.

– Наташа!

– Ну вот!.. Ну вот!.. - твердила она. Обхватив тонкую шею друга, Наташа целовала его, не стыдясь проходивших и проезжавших мимо бойцов. -Милый ты мой!..

А он, высокий и неловкий, неуклюже обнимал ее, твердя что-то совсем бессмысленное.

Из одного дома выскочила чернокудрая и черноглазая девушка в застиранной белой гимнастерке, смешливо взвизгнула:

– Наташка, кто это? Ой!..

Наташа продолжала обнимать и целовать вконец растерявшегося Акима.

– Тонечка, миленькая!.. Постой за меня. Я скоро вернусь! - она оторвалась от Акима и передала флажки подруге.

– Хорошо, Наташа. Постою уж!.. А ты не спеши, - и, посмотрев еще раз на неуклюжую фигуру Акима, черноглазая пошла к регулировочному пункту.

Аким молча смотрел на Наташу, не выпуская ее рук.

– Ну?.. - наконец пробормотал он.

– Ну вот! - она большими сияющими глазами смотрела в его худое лицо и тоже не знала, что говорить.

Молча подошли к дому, присели на бревне. И все смотрели и смотрели друг на друга. Она смеялась и плакала одновременно, держа в своей руке его горячую руку.

– Как же это все?.. Наташа!..- спросил наконец Аким.

– Видишь, как... - ее улыбающиеся, сияющие безмерным счастьем глаза наполнились слезами. Часто мигая длинными темными ресницами и улыбаясь, она пояснила: - Я была в партизанском отряде медицинской сестрой. Пригодились мне те курсы, помнишь?.. Ну вот. Потом часть отряда перебросили через линию фронта. И меня в том числе. Нас отправили в армию. Я стала регулировщицей. Вот и все...

– Но почему же ты не написала мне?..

– Как я могла писать тебе оттуда? А здесь... ты ведь не оставил мне своего адреса.

– Верно, Наташа. Как это я не догадался.

Наташа не отрывала своего взгляда от Акима. Она почувствовала необычайный прилив любви к этому сдержанному и с виду очень неказистому человеку. Ей казалось, что только она одна по-настоящему понимала Акима, и ей хотелось, чтобы и другие понимали его так же хорошо и так же любили, как любит она.

К ним на машине подъехали разведчики. Сенька с великим любопытством высунулся из кабины, а Забаров подошел к Акиму и Наташе. Из кузова смотрели на Наташу десятки озорных, завидущих глаз.

– Знакомьтесь, товарищ лейтенант. Встретил вот... Моя... - Аким густо покраснел. Но ему пришла на помощь Наташа.

– Наташа, - сказала она просто.

– Федор, - назвался Забаров. - Земляки, что ли, с нашим Акимом?

– Да, земляки. И большие друзья! - ответила она так же просто, смело и естественно.

– Сестрой была в партизанском отряде, - ни с того ни с сего, как показалось девушке, сказал Аким. Она подняла на него свои большие темно-синие глаза.

– Вот уже и рассказал все...

– Добро. Пойдемте к нам? У нас нет санинструк тора, - предложил Забаров.

Наташа смутилась.

– Меня, наверное, не отпустят...

– А мы сделаем так, чтобы вас отпустили.

Наташа посмотрела на Акима, и ей показалось, что он немного растерялся. Наташа насторожилась, улыбка сошла с ее лица.

– Я еще подумаю, товарищ лейтенант, - сказала она, потупившись.

– Что ж, подумайте. А ты, Аким, оставайся. К утру догонишь на попутных. Тут недалеко, - и, быстро распрощавшись с Наташей и Акимом, Забаров пошел к машине.

Наташа сразу же потянула Акима в хату. В сенях она поднялась на носки, притянула к себе его голову и крепко поцеловала.

В комнате никого не было.

– Вот мы и встретились!..

– Встретились!.. Я тебя очень и очень люблю, Аким!..

– И я тоже, Наташа!.. - Он вдруг вспомнил, что вот так, прямо, они еще ни разу не объяснялись друг с другом.

– Мы теперь никогда-никогда не расстанемся! - говорила она, прижимаясь к нему.

– Разумеется... - неуверенно подтвердил он.