Грозные версты

К вывозу оборудования и людей приступить немедленно — таков был приказ. Трудно передать чувства людей, которым довелось это услышать. Сколько сил, труда и средств вложено в родной завод, и вот теперь все необходимо остановить, демонтировать, погрузить в вагоны и вывезти. Некоторые утешали себя: мол, обстановка на фронте может в любой момент измениться, и тогда завод останется на месте… Но вот электроэнергия отключена, механизмы остановлены, поданы для эвакуации вагоны и платформы.

На Днепропетровском комбайновом начали снимать с фундаментов станки, двигатели, электромоторы. Под тяжелые механизмы подводили катки и вручную транспортировали к месту погрузки. Семь потов сошло, пока таким способом доставили к железнодорожной ветке многорезцовые полуавтоматы, вес которых — более семи тонн. Доставить-то доставили, а как поднять на платформу? Погрузочный кран занят в другом месте, освободится через сутки. Между тем дорога каждая минута. И тут на выручку приходит рабочая смекалка. Вот под многотонным станком растет клеть из железобетонных шпал, она все выше и выше, наконец станок поднят и с помощью катков устанавливается на платформе.

13 августа 1941 года. На опустевшем руднике имени Дзержинского в Кривбассе остались руководители, группа подрывников. Подземные выработки затоплены. На станции Мудреная под парами — последний эшелон с оборудованием.

…Первой взорвали «Ворошиловку». Ее начальник B. М. Деревянко вздрогнул, бессильно опустив руки. Потом исчез в пыльной туче красавец «Гигант», за ними взлетели в воздух «Первомайская» и «Коммунар».

Они ушли последними. Ушли, чтоб сражаться с ненавистным врагом у стен Сталинграда, а потом дойти до Берлина, Вены и Праги. Ушли, чтоб добывать руду на Урале, а потом вернуться к тебе, Кривбасс.

Первый состав на Урал отправился с Днепропетровского комбайнового завода 8 августа 1941 года — на второй день после объявления эвакуации. Настало время, когда фашистские самолеты появлялись над городом не только ночью, но и днем, пытаясь поразить главную цель — железнодорожный мост через Днепр. Выли сирены, грохотали зенитные орудия, земля сотрясалась от бомб. Но даже в такие минуты рабочие не прекращали погрузочных работ. В отдельные дни приходилось отправлять на восток по два эшелона.

Пустели цехи и склады, на заводе все меньше оставалось людей. А враг приближался к городу. Уже слышны разрывы снарядов, по ночам пылает горизонт. Грузы были перевезены на левобережье Днепра. А на территории завода еще стоял подготовленный к отправке последний эшелон с оборудованием и материалами. На каждом вагоне было выведено мелом: «Орск, 19.VIII» — направление предстоящего маршрута.

Когда стало известно, что локомотив из железнодорожного депо не подадут, к составу подогнал свой маневровый паровозик заводской машинист. Все понимали, на какой риск идет он: станция не работает, обслуживающего персонала нет, семафоры закрыты, а может быть, и разрушены вместе с колеей… А что будет на мосту через Днепр? Не взлетит ли он в тот момент, когда на него войдет эшелон? Но вот дан протяжный гудок, и состав медленно тронулся. Все дальше и дальше от завода дымок паровоза. Через переплетение веток на станции поезд прошел. Перед мостом остановился. Там что-то неблагополучно со стрелочным переводом. Все, кто сопровождал эшелон, бросились на помощь машинисту. Несколько томительных минут, и поезд двигается дальше. То был последний эшелон, ушедший из города на левый берег[12].

18 августа свою последнюю сталь варил известный на всю страну рекордсмен сталеварения завода имени Коминтерна Яков Григорьевич Чайковский. Возле мартеновской печи собрались сталевары, подручные, машинисты, канавщики. Стояли они молча, обнажив головы. У многих по щекам, еще влажным от пота, текли слезы. Но никто их не вытирал. Последняя смена. Последняя плавка. Сталеплавильщики прощались с цехом, как со старым боевым товарищем. Последняя плавка останется в печи и превратится в многотонный «козел». Значит, враг не сможет пользоваться печью. В мертвой тишине люди смотрели на печь, в которой медленно остывал металл. Молча умирал мартен. Умирал как солдат, оставив последнюю пулю себе, чтобы не сдаться живым врагу. Молча расходились люди…[13]

Днем и ночью, под разрывами бомб, шли один за другим эшелоны, часто впритык друг к другу. Тогда казалось невероятным, как в условиях сравнительно быстрого продвижения фашистских войск на Восток можно так быстро и слаженно организовать эвакуацию предприятий и населения. За этот первоначальный период в тыл страны, согласно официальным статистическим данным, из западных районов эвакуировалось 1523 промышленных предприятия, в том числе 1360 крупных фабрик и заводов. По железным дорогам было перевезено около 1,5 миллиона вагонов груза, 10 миллионов человек.