Грозный год - 1919-й (Дилогия о С М Кирове - 1)

- Угадал, Георг! - Заложив руки в карманы, Киров энергично стал шагать по кабинету. - Мы пустим эскадрон рейдом по рыбацким селам! Накажем кулаков в Иванчугах, Самосделке, Алексеевке... В Алексеевке, например, кулаки убили всех коммунистов и членов их семей, разграбили и сожгли все их дома... Придадим эскадрону и один из Коммунистических отрядов... Ну и сами рыбаки выставляют отряд. Делегация их сидит в приемной. - Киров остановился перед Атарбековым. - Видел их командира? Такого молодого парня?.. Это комсомолец Поляков. Он числился сорок четвертым в списке кулаков. Но во время вчерашней бойни его случайно не оказалось в селе. Так что же сделали, мерзавцы?.. Нашли "выход"! Взамен него заживо утопили в Волге всю его семью, даже грудного ребенка!

- Не может быть! - вздрогнул Атарбеков.

- Заживо утопили в проруби мать, жену, ребенка, сестру!.. За-жи-во! Атарбеков услышал в голосе Кирова металлические нотки.

- Я этой подробности не знал... О звероподобные! О людоеды! Атарбеков от гнева даже заскрежетал зубами.

Киров подошел к машинке, наполовину вывернул заложенный в нее лист, пробежал глазами напечатанное, сказал:

- Учти, Георг. Утром газеты выйдут с приказом о ликвидации мятежа.

- Я это учту, Мироныч, - с холодной сдержанностью проговорил Атарбеков, вставая.

Киров вышел вместе с Георгом в приемную, познакомил его с усатым богатырем Завгородным, с его лихими кавалеристами, потом подвел к рыбакам. Командиром оказался тот молодой парень, чьи страдальческие и скорбные глаза так поразили Атарбекова, когда он вошел в приемную. Теперь парень сидел, распахнув полушубок, без шапки. Он был совсем-совсем седой.

Знакомясь с ним, Атарбеков низко склонил голову, чтобы не видеть его глаза. А они печально, сквозь слезы, смотрели на него, словно говорили: "Уж лучше бы они меня убили, не трогали семью... Зачем они это сделали?"

Молча разойдясь с Атарбековым в коридоре, Киров зашел в машинописную. Дежурная машинистка спала на диване, накрывшись пальто. Сергей Миронович тихо окликнул ее, но она не ответила. Тогда он погасил свет, на цыпочках вышел из комнаты и осторожно прикрыл дверь.

Вернувшись в кабинет, Киров, озадаченный, с минуту стоял у окна, потом, вспомнив свою журналистскую деятельность в газете "Терек", сел за машинку.

- Дальше в приказе мы напишем так, - сказал он вслух и стал энергично двумя пальцами выстукивать на гулкой машинке: "Вдохновленные золотом английских империалистов, они надеялись захватом Астрахани запереть советскую Волгу. Но тяжелая рука революции беспощадно разбила все их планы. Красная Армия, Красный Флот и революционные рабочие Астрахани дружным ударом разбили в прах контрреволюционные банды, и рабоче-крестьянская власть приобрела новые силы для борьбы за святой идеал, за социализм..."

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

25 марта, после трехнедельного пребывания в калмыцкой степи, Коммунистический отряд Мусенко возвращался в город, но без своего командира: как и было условлено, он с "особой экспедицией" пробирался дальше по степи, чтобы миновать фронт белых.

Вслед за бойцами отряда шел обоз. На санях и телегах везли тифозных, забранных из колонны Боронина, раненых и обмороженных, приставших к отряду на обратном пути. Везли на санях и заболевшую Анастасию Федорову.

Невзирая на болезнь, Федорова возвращалась в город довольная. Отряд выполнил поставленные перед ним задачи. Огромное количество людей получило помощь. Отряд выдержал три боя с белогвардейцами.

Радовали Анастасию Федорову и события в городе - подавление белогвардейского мятежа.

Была еще радость: VIII съезд партии, проходивший в Москве с 18 по 23 марта; события в Венгрии - Венгерская революция, провозглашение Венгрии Социалистической Советской Республикой!*

_______________

* Венгерская Социалистическая Советская Республика существовала с 21 марта по 1 августа 1919 года.

Когда сани переправились через Волгу и въехали на Никольскую, Федорова увидела улицу в бесчисленных флагах. Флаги развевались и на башнях кремля.

- Революция в Венгрии, революция в Венгрии! - шептала она запекшимися губами и пробовала разметать ослабевшими руками тяжелые, пахнувшие овчиной шубы, чтобы выбраться из саней, побежать по улице, обнять первого встречного и петь, петь: "Революция в Венгрии, революция в Венгрии!"

Ее привезли домой, уложили в постель. Измерили температуру: тридцать девять и три десятых. Врач сказал, что, вероятно, у нее тиф, хотя явных признаков пока еще нет: надо подождать день-два. Но Федорова и без признаков догадывалась, что больна тифом. Что тут мудреного? За эти три недели через ее руки прошли сотни больных, она их кормила, переодевала, ухаживала за ними, как и все в отряде - от командира до бойца-повозочного.

Только ушел врач, к Федоровой пришли члены губкома, потом губвоенком Чугунов, еще через полчаса - Аристов...