Грозный год - 1919-й. Огни в бухте

Первый удар приняли на себя райкомы партии четвертого и пятого участков. Здания райкомов были разгромлены и превращены мятежниками в опорные пункты. Потом они разоружили эскадрон кавалерийского полка, квартировавший в саду, разгромили склад с оружием, напали на казармы саперной роты, где у них были сообщники, убили командира и политкома, сожгли штабные бумаги. Удалось им занять и судоремонтный завод «Норен», куда было собрано много оружия для ремонта. При первых выстрелах и заводских гудках белогвардейцы хлынули к мостам через Канаву, чтобы идти на штурм центра города.

Но там им преградили дорогу подоспевшие части Сводного Коммунистического отряда Аристова. Растянувшись в цепочку от моста до моста, красноармейцы залегли за земляным валом на Канаве и открыли огонь по мятежникам. Те открыли ответный огонь, и в районе Канавы завязалась ожесточенная ружейная и пулеметная перестрелка.

Горячий бой закипел у Земляного моста. Здесь мятежники шли в наступление при поддержке пулеметного огня из угловых домов и с колоколен церквей князя Владимира и Иоанна Златоуста.

Аристов с частью отряда бросился навстречу противнику. На мосту сошлись врукопашную. В ход было пущено все: штыки, кинжалы, приклады.

Мятежники ушли, унеся раненых. Но минут через пять снова атаковали мост. К нему вовремя подоспел пулеметный взвод Аристова.

Снова мятежники скрылись в воротах ближайших домов, опустела Канава в районе Земляного моста.

Вдруг где-то за углом раздалась песня. Она звучала необычно в этой тревожной обстановке. Бойцы Коммунистического отряда насторожились. Но это шли моряки Ульянцева.

- Вы куда это собрались? На парад, что ли? - зло крикнул Аристов.

- На «Норен»! - ответил Ульянцев, помахав ему рукой.

Аристов подбежал к нему. Ульянцев сообщил:

- В штаб пришло донесение: на завод «Норен» под видом рабочих пробрались беляки, перебили охрану. Киров перед отрядом поставил задачу: очистить завод, не дать оружие мятежникам. Говорят, там одних винтовок больше тысячи.

- Осторожнее, Ульянцев! - предупредил Аристов. - Мост не так просто проскочить, у них там всюду пулеметы!

- Это такие ребята! - с удовольствием сказал Ульянцев, обернувшись к отряду. - С ними можно идти в огонь и в воду! Огонь не спалит, вода не промочит!.. Вот увидишь, сейчас что-нибудь придумаем такое…

Моряки в обход через семнадцатую пристань пробрались на ту сторону Волжского затона, заняли здание таможни, установили на крыше три пулемета и вскоре открыли огонь по вражеским пулеметчикам, засевшим на колокольнях церквей князя Владимира и Иоанна Златоуста.

На помощь Ульянцеву пришел и пулеметный взвод Аристова. Он бил по домам, находящимся по ту сторону Канавы, откуда мятежники вели ружейный огонь по Таможенному мосту и по таможне.

Вместе с вестовым Ульянцев первым выбежал из ворот таможни. За ним цепочкой двинулись моряки отряда. Прижимаясь к стенам домов, они двинулись к Эллингу.

Со всех сторон по отряду вели огонь. Моряки отстреливались. Вдруг из ворот выбежал белокурый гимназистик, выстрелил в Ульянцева из дамского никелированного револьвера, но промахнулся. Ульянцев отнял у него «пушку» и надрал уши. Под хохот моряков гимназистик бросился на улицу.

Раздался выстрел с балкона. Стрелявший не успел вбежать в комнату, как его догнала пуля Ульянцева.

Пробивая себе дорогу пулей и гранатой, отряд вскоре дошел до завода «Норен» и после короткого боя занял его. Завод был безлюден. Только в механическом цехе кучка переодетых белогвардейцев разбирала и упаковывала в ящики вооружение, предназначенное для Красной Армии: больше тысячи исправных винтовок и одиннадцать станковых пулеметов.

Ульянцев согнал мятежников в дровяной склад, поставил вокруг охрану и стал готовиться к отражению атак белогвардейцев.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Под покровом ненастного мартовского вечера из Астрахани в рыбацкие села, расположенные в дельте Волги, в заповедные места, богатые рыбой, птицей и зверем, на резвых лошадях по волжскому льду мчались посланцы «астраханского центра».

В одно из этих сел приехал казачий офицер Верзилин - правая рука наказного атамана астраханского казачьего войска самого Безбородько, высокий, с хищным ястребиным лицом, рассеченным сабельным ударом.

В селе он повернул коня к дому старого рыбника, атамана местных кулаков Симбирцева. Дом был каменный, двухэтажный, просторный. Вместе со стариком жили три его женатых сына с детьми, три младших сына и другая родня. Старому кулаку было за семьдесят, но он был кряжист, полон сил и энергии и еще мечтал о возврате былых времен. Мятежа он ждал давно и давно к нему готовился. В подполе, в плетеных корзинах, в каких он раньше возил в город белорыбицу, хранилось двенадцать винтовок - по количеству мужчин в доме. Изнутри дом был сильно укреплен и в случае каких-либо событий на селе мог быть превращен в опорный пункт. Кстати, таких каменных домов-крепостей в селе было больше десяти.

Верзилин вошел к Симбирцеву в тот самый час, когда семья кулака сидела за ужином. За столом было шумно, тесно, невестки обносили всех пельменями, и над столом клубился пар.