Грозный. Особый район

Известный историк и публицист, политический обозреватель “Российской газеты” Рой Медведев в одной из своих публикаций, посвященной данной теме, подчеркивал: “Еще с первой чеченской войны столица Чечни — Грозный стал символом и для федеральных войск, и для сепаратистов. С тяжелых и кровопролитных боев за Грозный фактически началась эта война. Здесь же она и закончилась, ибо неожиданный захват Грозного в августе 1996 года отрядами боевиков вызвал растерянность в российских верхах и вынудил руководство страны одобрить унизительное хасавюртовское соглашение…”[4]. В дальнейших рассуждениях по этому вопросу Медведев приходит к главной мысли: город — брать, не брать — нельзя. Однако даже эта точная, схватывающая суть происходящего мысль отнюдь не являлась истиной в последней инстанции для ряда высших военных должностных лиц, которые должны были в конечном итоге выполнять решение Генштаба. Многие сомневались. Многие понимали, каких усилий потребует выполнение поставленной задачи.

Об этом же пишет в своей книге “Моя война” генерал Геннадий Трошев[5]: “Еще накануне проведения операции в средствах массовой информации (как у нас, так и за рубежом) разгорелась полемика, насколько она целесообразна, а не лучше ли оставить город в блокаде и не трогать до поры до времени.

Да, с военной точки зрения Грозный представлял ценность — как район сосредоточения крупных бандформирований, подлежащих уничтожению. Боевики оказались загнанными в угол, что делало вполне реальным достижение основных целей контртеррористической операции в более короткие сроки. Но, с другой стороны, возможное упорное противодействие боевиков в Грозном затянуло бы операцию в целом, что было на руку боевикам и негативно могло отразиться на формировании общественного мнения в стране и за рубежом. Это, так сказать, в плане политическом. И еще. Лидеры незаконных вооруженных формирований хотели как можно подольше удержать город, а затем спокойно покинуть его, тем самым продемонстрировав неспособность военных, а значит, руководства страны четко провести спланированную операцию”.

Однако, придя к решению в этом вопросе, федеральное командование сразу же встало перед еще одной, весьма существенной проблемой: какими силами брать город, в какие сроки и как проводить операцию? Озвученное в итоге в средствах массовой информации решение высшего военного командования вполне резонно вытекало из обширного военного опыта, в том числе и печального, образца декабря 1994-го, требований боевых уставов: тяжелую технику в город не вводить, освобождать кварталы мелкими группами при поддержке артиллерии.

Принятый к концу декабря план был таков: в Грозном силами внутренних войск МВД России, подразделений СОБР, ОМОН, ГУИН Минюста, чеченских ополченцев при поддержке воинских частей Российской армии провести спецо- перацию по поиску и ликвидации незаконных вооруженных формирований. Попросту говоря — жесткую зачистку, уже не раз применявшуюся в других населенных пунктах Чечни.

Вместе с тем в радах высших должностных лиц, так или иначе связанных с событиями в Чечне, существовало и другое мнение по поводу необходимости овладения Грозным в тот период. Их аргументы также не были поверхностны. Эти люди хорошо знали ситуацию, динамику ее развития, а главное — знали возможности войск по овладению столь крупным узлом обороны незаконных вооруженных формирований. Свое мнение они неоднократно высказывали в процессе принятия окончательного решения, однако, как мы знаем сегодня, возобладало другое.

Впереди — Грозный

Генерал-полковник Валерий Манилов

Генерал-лейтенант Геннадий Трошев

Вячеслав Овчинников, в 1999–2000 гг. главнокомандующий внутренними войсками МВД России, генерал-полковник: