Грозный. Особый район

Особенностью действий в Грозном во второй кампании, конечно, можно было назвать то, что к участию в этой операции были привлечены местные жители из числа оппозиции бандитам. Хотя они не на всех направлениях действовали удачно, какие-то результаты это, конечно, дало. Эти люди тоже несли потери. Порыв у них первоначальный был очень большой, а потом получилось так, что пришлось некоторых и искать. И когда говорят, что главная заслуга во взятии Грозного — за чеченским ополчением, я могу однозначно сказать, нет. Да, оно помогало. Но основная тяжесть легла на плечи федеральных войск”.

“Поставили точку”

Последний враг. Последний меткий выстрел.
И первый проблеск утра, как стекло.
Мой милый друг, а все-таки как быстро,
Как быстро наше время протекло.

Георгий Суворов

На севере основной задачей действовавшей в кварталах Ленинского района группировки войск после переправы на правый берег Сунжи и разгрома в районе русской и мусульманской школ крупного отряда боевиков стало расширение прибрежного плацдарма и продвижение в направлении 1-го микрорайона Грозного и вдоль русла Сунжи к автомобильному мосту через нее.

Подразделения 22-й бригады внутренних войск надежно удерживали стратегически важный узел в районе молочного и консервного заводов, а штурмовые группы 255-го полка Минобороны вместе с подразделениями 8-й бригады внутренних войск продолжали развивать успех на правом берегу р. Сунжа, ведя тяжелые бои в районе улицы Мичурина. В одном из подвалов военнослужащие 8-й бригады захватили обширный архив, принадлежавший министерству шариатской безопасности Ичкерии. Огромное количество документов, многие из которых несли на себе гриф “секретно”, прямо свидетельствовало о том беспределе, который творился в республике в короткий период “независимости” с 1997 по 1999 год. Весь архив был передан в руки офицеров ФСБ д ля изучения и дальнейшего использования в оперативной работе.

После 1 февраля, когда основные силы незаконных вооруженных формирований бежали из Грозного и понесли тяжелые потери на выходе из города, сопротивление в городе значительно ослабло. Хотя сказать, что с уходом большей части боевиков город опустел и федеральные войска шли по пустым кварталам, конечно, нельзя. Оставшиеся мелкие группы прикрытия старались сражаться на отдельных участках города, но их сопротивление стало носить ярко выраженный локальный характер и уверенно подавлялось федеральными войсками, быстро продвигающимися на своих направлениях.

Михаил Паньков:

“Я хорошо помню тот момент, когда мне стало ясно, что мы Грозный возьмем. Конечно, чувствовалось. По дате я не скажу, а вот по обстановке — вспомню. Это было, когда я вечером прилетел в 21-ю бригаду. Комбриг мне докладывает: вышли на дорогу. И потом со всех сторон движение началось. Все. Это как нарыв лопнул, очень быстро как-то. Словами это не описать. Это интуитивно чувствуешь. Понимали, что дожимаем уже. Если в первые дни с трудом шло все — пока не развалишь дом, не продвинешься, то потом это страшное напряжение стало резко спадать”.

Обороняющиеся в этот период группы боевиков в основном использовали снайперский огонь. Численность таких подвижных групп, кочующих вдоль позиций федеральных войск, не превышала 4–5 человек. Основные силы бандитов отводились из северо-восточной и восточной частей Грозного, а также от площади Минутка к центру города.

Еще один дом очищен от боевиков. Февраль 2000 года

Поскольку наметившийся в эти дни успех приобрел устойчивость, продвижение приняло уверенный характер, командование группировки особого района г. Грозный имело возможность отвести часть подразделений, вымотанных за долгие недели штурма почти непрерывными боями для перегруппировки, пополнения боеприпасов и восстановления боеспособности. Даже такой кратковременный перерыв положительно сказывался на моральном климате в подразделениях, физическом здоровье военнослужащих. Да и общая ситуация в городе внушала оптимизм: люди, которые так долго и так тяжело двигались к победе, наконец-то почувствовали, что она не за горами. До нее оставалось совсем чуть-чуть.

Моральное же состояние боевиков в первые дни февраля имело совершенно обратный характер. Ошеломленные тяжелейшими потерями, которые они понесли во время прорыва, теснимые со всех сторон федеральными войсками, испытывающие огромные трудности из-за недостатка медикаментов, обремененные многочисленными ранеными, боевики все больше теряли единство и сплоченность, в их рядах явственно обозначались растерянность и дезорганизованность.