Грозный отряд

— Мой лорд, у нас примерно тысяча алых стражников, — осмелился наконец Барандас начать обсуждение вопроса, который беспокоил его несколько дней. — Полагаю, мы можем собрать еще пять тысяч мужчин боеспособного возраста, неподготовленных или по большей части слабо подготовленных. Это — серьезная сила, и тем не менее, если сообщения верны, Теласса наняла не менее трех батальонов наемников из Сумнии.

Лорд-маг прищурился.

— Тогда мы должны призвать дополнительных солдат из наших вассальных городов. Теласса не имеет армии как таковой, а ее обессиленные мужчины не стоят женщины из Сонливии.

— Несмотря на это, мой лорд, три тысячи наемников скосят неподготовленных людей, как пшеницу. Воины из Солнечных земель известны своей дисциплиной и эффективностью. Они нас сокрушат, сколько бы штатских мы ни мобилизовали.

Салазар забарабанил пальцами по подлокотникам трона. Барандас наблюдал за ним молча. Зал Высшего Совета, в котором они находились лишь вдвоем, был огромен и пуст. Тимерус все еще восстанавливался после отравления, которое он пережил, выплюнув вино. Маршал Халендорф по-прежнему недомогал. Даже сумрачное общество канцлера Ардлинга несколько оживило бы атмосферу.

— У нас не осталось золота, чтобы самим нанять наемников, — изрек наконец лорд-маг. — Белая Госпожа многим рискнула, поручив военную кампанию сумнианцам. Сейчас я сожалею о том, что не сокрушил Призрачный Порт до того, как некомпетентность адмирала Крамера погубила наш флот.

Барандас кивнул. Сумнианцы — прославленные воины на земле и в пустыне своей родины на другом конце континента, но у них нет никакого опыта войны на море.

— Я думаю, что сумнианская армия скоро двинется, — сказал он. — Они знают, что мы не можем начать штурм — без флота. Белой Госпоже известно о вашей… простите меня, о вашем ослабленном состоянии, мой лорд. Сейчас для нее самое подходящее время сделать ход.

Тиран Сонливии угрожающе сощурился.

— Я не так слаб, как они думают. И я больше не позволю застать себя врасплох. Служительницы Белой Госпожи искусны в софистике, но теперь я наготове. Если они осмелятся вторгнуться сюда, я их убью.

— В софистике, мой лорд? — переспросил Барандас.

— Это — форма магии, сосредоточенная на искусном обмане и манипуляции сознанием. Исчезнувшие были мастерами софистики, когда еще странствовали по этим землям. Они десятилетиями могли жить в городе незамеченными. Это лишь одно из многих отличительных свойств их расы, которые делали их невероятно опасными. — Голос лорда-мага постепенно становился все тише, словно его что-то беспокоило.

Барандас прекрасно понимал, что настаивать не стоило.

Лорд Салазар внезапно встал с трона.

— Я вынужден ненадолго оставить Сонливию. Мне давным-давно задолжали, хотя напомнить об этом долге будет неприятно. Бывает такое, что не излечивает даже время. Как я узнал слишком хорошо.

Барандаса поразила печаль в голосе господина.

— Мой лорд… ты оставляешь город? Кто же будет править от твоего имени, когда главный магистрат Тимерус все еще не оправился?

— Я буду отсутствовать недолго, Верховный Манипулятор. Уверен, что ты справишься в мое отсутствие. Полумаг тебе поможет. Он обладает острым умом, так же как и определенным коварством. Присматривай за ним.

Барандас склонил голову.

— Обязательно, мой лорд.

Салазар кивнул.

— Я больше тебя не задерживаю. — Он умолк на мгновение. — Я ценю твою преданность, Верховный Манипулятор.

У Барандаса перехватило дыхание. От лорда-мага можно ожидать многого, но благодарность в этот список не входит. Второй раз в жизни правитель Сонливии вручал ему драгоценный дар.

ГОРОД БАШЕН

«Удача Госпожи» пришвартовалась в Телассе через четыре дня после того, как вышла из Опухоли. Погода не подвела, и корабль показал хорошее время. Хотя Коул сидел взаперти в маленькой каюте под безмолвным наблюдением одного из членов экипажа, он находил путешествие почти приятным по сравнению с мучительными условиями на борту «Искупления».

Дверь его каюты, скрипнув, приоткрылась, внутрь заглянула стражница.

— Мы прибыли. Следуй за мной, — сказала она.

Коул встал с крошечной койки и, выйдя вслед за стражницей из каюты, поднялся на палубу. Зрелище, представшее перед его глазами, заставило юношу застыть на месте.

Коул не много путешествовал за стенами Сонливии, но часто беседовал с купцами и другими горожанами, посещавшими Город Башен. Их рассказы казались ему тогда плодами безудержной фантазии, совершенно невероятными.

Сейчас он убедился, что это вовсе не так.