Грозный. Пес, который искал человека

– Но, впрочем, людей в поселке не было – ни больных, ни мертвых, – говорил Кит, как будто зачитывал текст из книги. – Только ветер гонял сухие кусты перекати-поля. Вскоре по дороге нам стали попадаться тела растерзанных степными хищниками местных жителей. Довольно много трупов. Не сразу я связал эти находки с эпидемией. От жары мозг плавился, вновь накинувшиеся жажда и голод мешали думать. Когда в голове снова потекли ясные мысли, я понял, что обитатели поселка, лишившись разума, разбрелись кто куда, в результате чего стали легкой добычей…

Андрей слушал его речь и представлял все эти картины вживую.

– Впредь я зарекся заходить в населенные пункты. Когда пошли настоящие дороги, поля и фермы, нам начали попадаться кучи брошенной техники. Изредка вдоль дорог встречались люди – как правило, ходячие безмозглые создания, которых солдаты окрестили «туловами». Идут себе непонятно куда, ничего не соображая. Подходить к ним близко мы остерегались – боялись подцепить заразу. Если замечали, что кто-то приближается к дороге, стреляли, не дожидаясь, пока наши пути пересекутся…

Впрочем, это не помогло солдатам избежать болезни.

«Сумрачная» навалилась на них внезапно, поутру. После жесточайшего ночного приступа лихорадки, когда вся рота корчилась от трясучки и высокой температуры, они проснулись почти в полном беспамятстве. Но, поскольку их было много и у каждого вспыхивали разные воспоминания, это ускоряло процесс восстановления. К тому же Кит имел давнишнюю привычку делать записи на диктофон мобильника, которые очень помогли ему в первый день, когда едва не началась паника, и солдаты могли разбежаться «как дважды два».

– Теперь-то они, дурни, понимают, что надо держаться друг за друга. А то выскочит все из головы – не соберешь. И станешь «туловом»! Эй, парни, верно говорю?!

«Парни» вразнобой что-то замычали в ответ.

Андрей снова вспомнил свою болезнь и с радостью подумал о том, что сейчас не испытывает таких проблем. Возможно, скученность людей имела свою оборотную сторону, и всем им вместе сложнее было избавиться от засевшего внутри вируса, который мог гулять от тела к телу.

Но капитан Кит не давал времени на осмысление этой идеи. Продолжил докладывать о своих злоключениях.

– Мне хотелось двигаться быстрее, идти пешком становилось невмоготу. Поначалу я, заприметив какой-нибудь застывший вдали грузовик или автобус, отправлял вооруженного дистанционной камерой бойца в разведку, но при малейшем подозрении на неладное гонца отзывал обратно, а то мог и пристрелить, чтобы не принес инфекцию в лагерь…

И Кит рассказал, как поступил так однажды, когда камера зафиксировала, что солдат споткнулся о мертвое тело и упал на него, но тело оказалось живым. Солдат долго барахтался, пытаясь высвободиться из объятий умалишенного человека, готового хвататься руками за все подряд. Наконец, вырвался и побежал к своим. Но капитан хладнокровно снял и «тулово», и бойца на расстоянии.

Об этом он рассказывал Андрею без особого сожаления:

– Епть!.. Я мог бы бросить его там. Но по мне так лучше сдохнуть, чем оказаться одному в тех местах. Да еще больному!

Грузовики они отбили в конце концов у живых. Однажды на глухой дороге в небольшом перелеске встретили автоколонну. Перестреляли из засады. Три машины после атаки пришли в негодность, две достались в их пользование. Оказалось, это трудяги ехали с какой-то далекой вахты в казахских степях. По сути, такие же страдальцы. Но Киту было не до жалости. Он со смехом рассказывал о том, что машины в колонне оказались как на подбор: похожие друг на дружку, будто куплены были в один день, даже знаки и бортовые номера шли по порядку. Машины были старые, сильно изношенные. Но тут уж выбирать не приходилось. А сей факт капитан Кит бережливо занес в память диктофона и даже дал Рокотову прослушать эту плохо разборчивую из-за дребезжащего смеха запись.

Рокотов даже не пытался представить себе картину расправы над людьми, которые, вероятно, сами стали жертвами «сумрачной» и пребывали в полной растерянности. Возможно, они помнили о своем доме и стремились попасть в родные места. В любом случае, в отличие от «тулов», они жили и думали, пока не наткнулись на отряд капитана Кита.

Андрей больше не вслушивался в дальнейшую речь капитана, выхватывал только отдельные слова, иногда фразы и кивал, делая вид, что внимает его болтовне. Голова все еще ныла, хотелось обработать рану, но просить об остановке Андрей почему-то считал ниже своего достоинства.

Его желание, впрочем, вскоре было удовлетворено.

Водитель слишком резво вел машину, его подгонял капитан, который жаждал скорее воссоединиться со второй группой, пока не наступила ночь. Машина и без того была не новая, и следовало отнестись к ней с должным почтением, но солдат, сидевший за рулем, больше привык подчиняться, чем думать. Он гнал так быстро, насколько позволяла дорога, а перед ухабами вдавливал педаль тормоза в пол, иной раз колеса шли юзом. Проехав кочки, тоже не слишком медленно, он снова утапливал газ. И так – раз за разом.