Грозный царь московитов: Артист на престоле

Б. Н. Флоря пишет о потере доверия Ивана IV к собственному двору, а также о боязни измены и, следовательно, желании "отделиться" от старого двора, создав "особый" двор, способный стать орудием борьбы с изменниками. Ученый, в частности, пишет: "…суть нового режима, установившегося в России с начала 1565 года, состояла в создании особого, подчиненного только царю двора и дворянского войска, которое было наделено особыми правами и привилегиями, размещено на особых, выделенных для этого землях и с помощью самых разных мер отгорожено незримой, но прочной стеной от всего остального дворянства страны". Исключительно важным и совершенно справедливым представляется это замечание об опричном войске.

Покойный митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн в широко известной книге "Самодержавие духа" заявил о позитивном значении опричнины. По его мнению, "…опричнина стала в руках царя орудием, которым он просеивал всю русскую жизнь, весь ее порядок и уклад, отделял добрые семена русской православной соборности и державности от плевел еретических мудрствований, чужебесия в нравах и забвения своего религиозного долга… Даже внешний вид Александровой слободы, ставшей как бы сердцем суровой брани за душу России, свидетельствовал о напряженности и полноте религиозного чувства ее обитателей. В ней все было устроено по типу иноческой обители — палаты, кельи, великолепная крестовая церковь (каждый ее кирпич был запечатлен знамением Честнаго и Животворящего Креста Господня). Ревностно и неукоснительно исполнял царь со своими опричниками весь строгий устав церковный… Как некогда богатырство, опричное служение стало формой церковного послушания — борьбы за воцерковление всей русской жизни, без остатка, до конца. Ни знатности, ни богатства не требовал царь от опричников, требовал лишь верности". Эта книга получила широкую известность, к тому же нравственный авторитет митрополита Иоанна чрезвычайно высок до сих пор. При все том владыка Иоанн высказывался не по богословским вопросам, а по историческим, поэтому его архиерейское слово следует воспринимать в данном случае как мнение частного лица, пусть и весьма образованного и высокого духом. Эта позиция обозначена публицистически: критика источников по царствованию Ивана IV в книге довольно поверхностна. Гораздо важнее призыв смотреть на историю "очами веры", с которым нет причин спорить.

Автор этих строк, в свою очередь, видит в опричнине военно-административную реформу, притом реформу не слишком обоснованную и в итоге неудавшуюся. Она была вызвана общей сложностью управления армией в Московском государстве и, в частности, "спазмом" неудач на Ливонском театре военных действий. Опричнина представляла собой набор чрезвычайных мер, предназначенных для того, чтобы упростить систему управления (в первую очередь управления вооруженными силами России), сделать войско полностью и безоговорочно подконтрольным государю, а также обеспечить успешное продолжение войны. В частности, важной целью было создание крепкого "офицерского корпуса", независимого от самовластной и амбициозной верхушки служилой аристократии. Борьба с изменами, как иллюзорными, так и реальными, была изначально второстепенным направлением деятельности опричнины. Только с началом карательных действий по "делу" Ивана Петровича Федорова она разрослась, приобретя гипертрофированные масштабы. Произошло это лишь через три года после учреждения опричной системы! Отменили же опричнину по той причине, что боеспособность вооруженных сил России она не повысила, как задумывалось, а, напротив, понизила и привела к катастрофическим последствиям, в частности сожжению Москвы в 1571 году. Известный писатель Леонид Кудрявцев метко высказался по этому поводу: "Эксперты всегда ворчат. Царь решил обойтись без экспертов, и получилось то, что всегда в таких случаях получается…"

Был ли иной путь, более плодотворный и менее болезненный? Думается, да. Вернее всего, правы те, кто указывает на медленное, реформистское изменение социально-политической структуры как на оптимальную модель развития.

Правда, для нее нужен был второй Иван Великий, а Господь такого гения нашим предкам не даровал…