Грозный змей

– Нет, – сказал Деркенсан.

– Да, – возразил Дубонос. – Иди.

Деркенсан отправился к лошадям. Ему пришлось бежать мимо куч земли, которые солдаты выбрасывали из траншей только вчера, мимо первой линии укреплений, которую они выстроили сразу, как только прибыли сюда и обнаружили, что выиграли гонку к Дормлингской гостинице.

Пажи стояли вокруг лошадей, как стражники.

– За мной! – велел Деркенсан. – Император ранен. Мы должны его спасти.

Он побежал обратно. Поножи мешали двигать ногами, кольчуга была слишком тяжела и тянула к земле, зазубренный топор как будто упрекал его в том, что он не сражается и не умирает вместе со своими братьями.

Харальд вернулся до того, как ворота сдали монстрам. Взглянув влево, он увидел, что горные стрелки бегут. Офицеры уставились на него.

– Отступаем! – заорал он. – По коням!

Кони стояли вдоль земляного вала. Городским полкам не пришлось приказывать дважды. Дубонос усмехнулся, хотя еще двое их братьев рухнули под ударами каменных кулаков.

– Твой лучший поступок за день. – Он перебросил императора через спину лошади Деркенсана. – Скачи, мальчик. Ты должен жить. Это приказ. Последний долбаный приказ в моей жизни.

Дубонос перехватил топор и бросился на тролля, который только что пролез в ворота. Сердце очень испуганного человека успело бы ударить десять раз, пока он размахивал топором во все стороны.

А потом тролль упал.

Дубонос стоял у него на груди и орал свой боевой клич. Трое людей подбежали к нему – последняя стража у ворот. Они остались одни против всех. Дубонос размахнулся топором.

– Спаси императора!

Деркенсан уже перебросил ногу через седло, перенес вес вперед. Перед ним висел император. Харальд обвел взглядом воцарившийся хаос. Двенадцать сотен солдат искали своих лошадей, выдирали колышки из влажной земли, обрезали поводья. Люди бежали. Среди лошадей вдруг возникли боглины и другие твари.

Деркенсан решил, что не собирается здесь умирать. Он бросил топор в троллей, осадил лошадь, так что она сделала три шага назад, и развернул ее.

– За мной! – проорал он и помчался к дороге на Альбинкирк.

Наступила ночь. Сэр Хартмут сидел в своем лагере и слушал, как его армия пирует на останках побежденных. Пленных не брали. Того единственного, кого привели утром, разорвали на куски, когда враг дрогнул и битва закончилась.

Он сидел и жалел, что у него нет вина.

Появился Шип.

– Желаю тебе порадоваться твоей победе, – сказал сэр Хартмут.

– На самом деле, это твоя победа, – ответил Шип глубоким немелодичным голосом.

– И где твой хозяин?

– Не здесь.

Сэр Хартмут прочистил горло.

– И что дальше? Враг повержен. Император убит?

Шип растопырил каменные когти.

– Боюсь, что, учитывая наклонности твоей армии, теперь уже трудно понять, кто убит. Я видел, что он упал с лошади, еще до того, как я смог обратить на него заклинание. К тому же он должен быть хорошо защищен.

Сэр Хартмут покачал головой:

– Если он упал, мы, вернее всего, победили. Там нет никого, кто мог бы командовать, только тощая девица да ополчение. Ни единого рыцаря.

– Это твоя мечта, не моя, – возразил Шип. – Твоя и сэра Кевина. Полагаю, он заслужил сегодня шпоры?

– Все сражаются доблестно, когда враг бежит прочь, – заметил сэр Хартмут.

– Хочешь сказать, он сражался плохо?

– Он убивал бегущих. Как бы он показал свою доблесть? – проговорил сэр Хартмут. – И все же что будет дальше?

Шип потряс огромной рогатой головой:

– Мы сровняем Дормлингскую гостиницу с землей в качестве предупреждения. А потом двинем на Альбинкирк.

– На Альбинкирк, не на империю? – переспросил сэр Хартмут. – Точно? Мы могли бы захватить империю без всякого труда.

– Полагаешь, против нас встанет твой соотечественник, де Вральи? Это не имеет значения. Завтра каждая тварь из холмов – и с севера, вплоть до самых ледников, – которая услышит мой призыв, явится под мою руку. Это самая грандиозная победа, какую Дикие одержали за последний век, – Шип вскинул вверх каменный кулак и выпрямился, – теперь мы станем хозяевами в собственном доме.

Пока он выделывался, возник Эш. На этот раз он явился в виде черного облака пепла и на мгновение окутал их, прежде чем принять форму. Сегодня он походил на обнаженного человека. Половина тела у него была черная, как сажа, а половина белая, как слоновая кость.

– Сегодня Змей будет плясать под мою дудку, – сказал он, – люди называют такие вещи славной победой. Для великого вращения сфер это ничего не значит, ну да и что с того. Или достойно только стремиться к чему-то и гибнуть? – Он засмеялся. – Это достойная победа. Куда лучше победить, чем быть сожранным живьем. – Он снова рассмеялся. – Я ожидал этого момента почти вечность. Змей никогда не выходил против меня. Штурмуйте гостиницу. Убейте всех его людей.

– А затем Альбинкирк? – серьезно спросил Шип.

– А затем Лиссен Карак, мальчик. Надо же нам как следует повеселиться, – хихикнул Эш. – А потом я открою врата и впущу своих союзников, и мы будем пировать целую вечность. – И серьезно добавил: – Отличная работа. Я люблю побеждать. Это куда приятнее, чем проигрывать. Спасибо вам обоим.

Он исчез.