Грозовая любовь

— Si, к тому же у меня есть и индейская кровь.

— Но немного.

— Вы вновь правы, senorita.

Эдриен прервал ее, не дожидаясь дальнейших, бестактных, на его взгляд, вопросов. Она откинулась на сиденье и слушала рассуждения Эдриена, объяснявшего цель своей поездки в Нью-Мексико. Она закрыла глаза и под звуки его голоса погрузилась в сон.

Дилижанс сильно тряхнуло, и Саманта проснулась. Она открыла глаза и увидела, что Хэнк Чавес в упор смотрит на нее. Точнее он разглядывал довольно глубокий вырез ее блузки.

Саманта опустила глаза. Ее груди были приоткрыты. Так она еще не раскрывалась перед мужчинами. На Эдриена это не производило впечатления, он ничего не заметил, А Хэнк Чавес заметил.

Их глаза встретились, и он улыбнулся. Саманте захотелось умереть. Она вся вспыхнула, не понимая, почему она так смущена, но это было именно так.

Может быть, из-за его привлекательности или оценивающего взгляда. Как бы то ни было, она замерла и ничего не могла с собой поделать. Если она сейчас начнет застегивать пуговицы, то будет еще хуже.

Эдриен все еще продолжал говорить, ничего не заметив, и, наконец, Хэнк повернулся к нему. Саманта не слушала. Она подняла веер и под его прикрытием застегнула пуговицы. Но ее смущение вернулось, когда серые глаза вновь остановились на ней. Она опустила руки на колени. Только Хэнк знал, что случилось: его взгляд опустился на шею, затем он посмотрел ей прямо в глаза. Казалось, он упрекает Саманту, что она отвергает его восхищение.

Саманта чувствовала, как разливается тепло по всему телу от его неотрывного взгляда, и закрыла глаза. Она уснула или делала вид, что уснула. Но больше она не смотрела на Хэнка, словно ничего не произошло.

Глава 6

Смеркалось, но дилижанс все еще полз — следующая остановка была через несколько миль. Хэнк дремал. Лодыжка у него болела, ему хотелось снять башмаки, но он решил подождать до тех пор, пока дилижанс не остановится на ночную стоянку.

Хэнку пришлось прохромать несколько миль, таща на себе седло, прежде чем он достиг дороги. Еще десять минут, и он пропустил бы дилижанс. Сев в него, он стал размышлять, следует ли ему ехать до Элизабеттауна, дав покой травмированной ноге, или попробовать купить лошадь в ближайшем городе. Но стоило ему посмотреть на сидевшую напротив девушку, как решение было принято — ехать до Элизабеттауна. Что за восхитительная девушка! Блондинка тоже очень красива, но ей далеко до темноволосой, только кажущейся безучастной. Она очень похожа на девушку с револьвером в Денвере. Волосы темно-рыжего цвета, стройная фигура, дерзкий нос — все казалось знакомым. Ту девушку он видел только сбоку и на расстоянии.

Его попутчица выглядела более зрелой, волосы тщательно причесаны. Должно быть, ей около двадцати лет — в самом расцвете!

Светлая кожа навела его на мысль, что, видимо, она с Востока. Или избегает солнца. И знает кое-что о Мексике, если догадалась о его происхождении. Мать Хэнка, американка, была родом из Англии. Она назвала его Хэнком, позже отец изменял его имя на Энрико. Отец был мексиканским испанцем, хотя мексиканской крови в его жилах было немного. Бабушка Хэнка, наполовину индианка, вышла замуж за испанского dona, а их сын Викториано женился на девушке из рода Вега, незадолго до этого приехавшей из Испании.

Хэнку не очень хотелось останавливаться на своих родственниках, потому что, кроме старшей, сестры, все они были мертвы. Но Саманта Блэкстоун своими расспросами разбередила старые раны. До чего она любопытна! А этот болтун Эдриен определенно был шокирован. Хэнку, однако, не претила ее любознательность. Ему нравились женщины, которые без жеманства говорили о своих желаниях или проявляли любопытство.

Хэнк не мог отвести глаз от нее. Длинные темные ресницы прикрывали глаза, и во сне завиток волос, кажущийся при свете лампы ярко-рыжим, упал на висок. Он с удовольствием вспомнил ее смущение, когда она заметила, что он с восхищением рассматривает ее полные груди. Он ей был явно не безразличен, если вызвал такую краску смущения.

Определенно, он ей понравился. Саманта напоминала ему Анджелу, хотя кроме цвета волос физического сходства между ними не было. Заставить покраснеть Анджелу было тоже очень легко. Он припомнил цвет ее лица, когда, остановив дилижанс, стал обыскивать ее, чтобы найти деньги. Она дала ему звонкую пощечину, и пришлось ответить поцелуем, который ему очень не хотелось прерывать.

Впервые в жизни Хэнку захотелось ограбить дилижанс — именно этот. Тогда бы он мог обыскать рыжеволосую красавицу, сидевшую напротив. Один только вид ее вызывал сильное желание, и ему пришлось положить шляпу на колени, чтобы скрыть возбуждение.

Что с ним случилось? Никогда прежде он так сильно, так плотски не реагировал на женщину, еще не коснувшись ее. Даже Анджела не возбуждала его так быстро. А ведь она только спит и не смотрит на него. Хэнк прикрыл глаза, надеясь, что это охладит его. Не получалось, он продолжал мечтать о ней.

Долгий путь в Элизабеттаун продолжался…