Грозовая любовь

— Я не хотела тебя ранить, — прошептала она, — но была вынуждена это сделать. Тебе нужно было только уйти, Будь ты проклят! Уйдешь ты наконец?

Убирайся!

Но упрямый дурак вновь шагнул вперед и вытянутыми пальцами коснулся ее платья. После пятого выстрела рыдания стали душить ее. Пуля зацепила подбородок. Из-за трясущихся рук она могла бы промахнуться. Писли споткнулся, потерял равновесие, грохнулся на ступени и покатился по ним вниз. Саманта, затаив дыхание, смотрела на лежавшего Тома. Жив ли он? Она не хотела его смерти. Она никогда никого не убивала и не хотела убивать.

Том зашевелился. Он попытался подняться на ноги, его качало, но он упорно смотрел только на Саманту. Они оба знали, что в барабане револьвера осталась последняя пуля. Сумеет ли он выдержать еще один выстрел и войти в отель, чтобы убить ее? Она угадала его мысли.

— Ты — дурак! — крикнула она. — Я убью тебя в любой момент! У меня последняя пуля, но, если ты меня вынудишь, я всажу ее тебе прямо в сердце. Не заставляй меня больше стрелять!

Казалось, Писли колебался целую вечность. Наконец он повернулся и захромал вдоль стены отеля.

Саманта не знала, сколько времени она простояла, ожидая, пока он скроется из виду. На улице было тепло, но ее колотил озноб. Наконец она вернулась в отель, быстро прошла к номеру мимо выстроившихся в коридоре жильцов и захлопнула дверь, чтобы не видеть их любопытных лиц.

Обессиленная, она вбежала в спальню и упала на кровать. Черт бы тебя побрал, Том Писли. Надеюсь, ты сдохнешь от потери крови, всхлипывая, подумала она, забыв, что совсем не хотела его смерти.

Но Саманте было бы еще хуже, если бы она знала, что свидетелем сцены на лестнице был высокий темноволосый незнакомец.

Глава 2

Отель, в котором остановилась Саманта Кингсли, был расположен на окраине Денвера, в непрерывно растущем новом районе. Фасад отеля выходил на улицу, заполненную магазинами, парой салунов, банком, еще двумя небольшими отелями, продовольственным рынком и совсем недавно открывшимся театром. Местность за отелем была пустынной — на нее город пока не заявил своих прав.

Хэнк Чавес медленно ехал верхом. Архитектура здания отеля, у которого он остановился, не внушала опасений, что плата за комнату будет слишком высокой. Ему страшно надоели поиски временного пристанища, и он решил остаться здесь. Привязывая лошадь к дереву, он увидел странную сцену перед входом в отель. В ярком полуденном свете Хэнк разглядел мужчину и молодую женщину. Мужчина был весь в крови. Неужели он ранен юной леди, сжимавшей в руке револьвер? В это трудно было поверить. И тут в полуденной тишине, как бы в подтверждение догадкам Хэнка, женщина выстрелила в стоявшего перед ней мужчину. Выстрел раздался в тот самый момент, когда он, немного подавшись вперед, протянул к ней руку.

Хэнк в изумлении таращил глаза. Женщина, да нет, девушка не старше восемнадцати, была просто красавица. Ее волосы, выглядевшие при солнечном свете огненно-рыжими, были распущены.

Подавшись вперед, Хэнк оперся рукой о переднюю луку седла и неотрывно наблюдал за происходящим. Он дорого бы дал, чтобы услышать, о чем они говорят, но расстояние было слишком велико. Мужчина рухнул на ступени лестницы и покатился вниз. Хэнк не отрываясь смотрел на девушку, словно хотел внушить ей мысль повернуться, чтобы хорошенько ее разглядеть. Так ли она красива, как ему показалось?

Но она не повернулась. Мгновение спустя она исчезла, и желание Хэнка познакомиться с ней ушло столь же быстро, как и появилось. Красивая девушка с револьвером? Нет, ему не хочется знакомиться. У него здесь слишком важное дело, и нет времени впутываться в истории с разъяренными женщинами.

Путь из Далласа в Денвер, занявший у Хэнка несколько месяцев, потребовал огромной затраты сил, а упущенные возможности и вынужденные отступления вконец измотали его. Но по дороге в Денвер он избегал городов, в которых искушение передохнуть было слишком велико.

Если бы не подлое бегство Пэта Макклюра, который уехал из Далласа за несколько дней до того, как Хэнк начал его разыскивать… Прочитав записку Пэта, Хэнк пришел в такую ярость, что разгромил комнату в отеле, а потом отправился в салун и разнес, в свою очередь, его. Денег на возмещение ущерба не хватило, и его упекли в тюрьму на целый месяц.

Он мог бы взять деньги у Брэдфорда Мейтланда, богача, которому Хэнк однажды спас жизнь. Но он был слишком горд, чтобы просить. К тому же Мейтланду принадлежала женщина, которой домогался и Хэнк. И хотя он проиграл вполне достойно, все же в душе остались обида и сожаление. Она ведь была единственной женщиной, которой Хэнк предлагал разделить судьбу. По правде говоря, с Анджелой шансов у него не было. Еще до знакомства с Хэнком она была предана Мейтланду душой и телом. Конечно, Мейтланд был слишком глуп, чтобы догадаться об этом.

Никогда он не будет просить помощи ни у Мейтланда, ни у Анджелы, которая сама была богата. Он уже брал у нее деньги. Действительно брал, когда ограбил почтовую карету, где среди других путешественников была и Анджела.