Грозовая вспышка

О, какие же у нее губы, подумал Кейл, прерывисто дыша. Они касались его мягко, словно мелкие дождевые капли, но они были слаще вина и куда сильнее опьяняли. Он хотел накрыть ее губы своими, хотел вновь ощутить их медовый вкус, но Мики не давала этого – она словно манила его наживкой.

– Посмотри на меня, Кейл, – потребовала она сдавленным шепотом. – Я не только женщина, я не любая женщина. Когда мы занимаемся любовью, у тебя нет воспоминаний о прошлом, ни одно лицо не встает в твоей памяти...

Мики знала, что в ней говорит гордость. Ей не хотелось остаться обычным воспоминанием в ряду подобных. Она хотела, чтобы для Кейла она осталась чем-то волшебным, чем-то, что он запомнил бы навсегда.

Кейл поднял на нее полные страсти глаза, и она увидела в них то, что ему следовало бы скрыть. Мики вернула ему его же слова, требуя от него того, что он раньше требовал от нее. Она была свидетельницей сладкой муки, исказившей резко очерченные линии его лица. Он буквально упивался острыми ощущениями от обладания ею.

Его напряженная плоть проникла в нее. Он видел, как она изгибается дугой, чтобы помочь его требовательным толчкам. Он видел искрящуюся страсть, что отражалась в ее затуманившихся глазах. И он слился с ней воедино.

При золотистом свете фонарей, проникавшем в палатку, их любовное безумство превратилось в чудо. С хриплым стоном Кейл сжал ее в руках, чувствуя острое наслаждение от освобождения. Он ощущал себя живым как никогда и вместе с тем словно умирал, полностью отдавшись блаженству.

Когда все кончилось, он почувствовал необычную легкость. Напряжение, что копилось в нем последние два дня, исчезло, оставив его мышцы совершенно расслабленными. Дикая страсть Мики его вконец опустошила – физически, эмоционально и умственно. В эту минуту Кейл был совсем беззащитен, чувствуя только странную усталость и вместе с тем полное насыщение.

Глядя, как золотистый свет блестит на его темной коже, Мики легла рядом. Потом она перевела взгляд на красивый профиль Кейла, погрузившегося в дремоту. Повинуясь порыву, она погладила ритмично дышащую грудь и ощутила вдруг глубокую нежность, что рождалась в ее сердце.

Почему этот великан, чьи взгляды на мир так противоречили ее убеждениям, мог возбуждать ее так, что она почти теряла разум? Он насмехался над ее надеждами, доводя ее до бешенства. А потом он осыпал ее горячими, но в то же время бережными ласками, и она забывала, почему так сердилась на него.

Похоже, из-за этого человека она превратилась в лицемерку. То она кричит ему в лицо свои обвинения, то беззастенчиво требует его поцелуев.

Ее глаза затуманились вновь вспыхнувшим желанием, и Мики искательно провела ладонью по тугим мышцам Кейла. Она отважно принялась ласкать его тело. Ее поцелуи были легкими и полными любопытства. Она изучала влажными губами его мужскую кожу, его живот и широкую твердую грудь.

Кейл медленно стал пробуждаться от дремоты. Какое-то время он никак не мог вернуться к реальности. По его коже словно перекатывались мягкие волны. Он чувствовал, как Мики ласкает, целует его в разных местах, а потом медленно стихает.

Эти ласки были не такими яростными, как его. Они отличались нежностью и нарастали постепенно, подобно распускающемуся цветку. Но они будили в нем все новые ощущения, которые неведомыми путями распространялись внутри его тела.

Ее руки и губы исследовали и возбуждали; они были всюду, делая свою работу, пока тело Кейла не охватили тысячи острых ощущений. Внезапно он понял, что снова испытывает желание. Когда Мики наклонилась над ним, из его груди вырвался стон. На волосах, каскадом падающих с плеч Мики, блестел неясный свет. В слабом свете фонаря Кейл мог видеть рядом с собой ее обворожительное лицо.

Кейл чувствовал, как его кожа касается ее шелковой кожи. Мики приблизилась к нему, чтобы он смог освободиться от желания, которое она разбудила в нем, и начала медленный любовный танец. Его руки держали ее лицо в ладонях, приближая к себе. Теперь она начала учить Кейла вещам, которые он не знал в искусстве любви, – и преуспевала в этом, возбуждая его своей невинной изобретательностью. Теперь он был ее собственностью, это она овладела им своим особенным путем.

Ей уже не нужно было использовать руки, чтобы ласкать его. Их тела сами льнули друг к другу. Кейл чувствовал легко касающиеся его тугие пики ее груди. Ее тело качалось в слаженном ритме с его телом. А когда ее губы коснулись его губ, Кейлу показалось, что он уносится куда-то в высшие миры. Страсть захватила его целиком, он перенесся в блистательный рай.

– Ки... – Ее имя сорвалось с его губ вместе со стоном наслаждения.

Кейл почувствовал, что он словно проваливается куда-то, несется сквозь мглу. Он погрузился в волшебный сон – но в этом сне прямо перед ним продолжало стоять страстное лицо женщины, которая увлекала его все дальше в упоительные глубины. Эта необузданная, свободолюбивая нимфа, зажигающая его желанием, была здесь, это она мягко окликала его, это она сопровождала его в бездонную пропасть блаженства.