Грозовое Облако

— Чем важна?

Цитра с досадой потрясла головой.

— В том-то все и дело, что этого оно не уточнило. Оно чувствовало, что если откроет мне больше, то нарушит закон. — Тут она придвинулась к собеседнику поближе. Несмотря на то, что она заговорила значительно тише, в ее словах ощущалось большее напряжение. Бóльшая тяжесть. — Но я думаю, что если бы это ты бросился с крыши… если бы это ты стал квазимертвым, то Облако заговорило бы и с тобой.

Она положила ладонь ему на локоть. Это был самый интимный жест, который она могла себе сейчас позволить по отношению к Роуэну.

— Я думаю, ты тоже очень важен, Роуэн. Фактически, я в этом уверена. Поэтому, что бы ты ни делал, не позволяй им поймать тебя…

• • • • • • • • • • • • • • •

Возможно, вы будете смеяться, услышав это, но я ненавижу собственное совершенство. Люди учатся на своих ошибках. Я не могу. Я не допускаю ошибок. Когда дело доходит до принятия решений, мне приходится выбирать лишь между различными оттенками правильности.

Это не значит, что я не сталкиваюсь с вызовами.

Например, одним таким вызовом было устранение ущерба, нанесенного Земле человечеством в период его взросления. Я восстановило разрушающийся озоновый слой, удалило излишние парниковые газы, очистило моря, вновь нарастило тропические леса и спасло множество видов, оказавшихся на грани вымирания.

Предельно сосредоточившись на своей цели, я сумело решить эти глобальные задачи за время, равное сроку жизни человека в смертную эпоху. Поскольку я — это собрание всех человеческих знаний, мой успех доказывает, что человечество владело этими знаниями и до моего вмешательства; просто для решения назревших проблем требовался кто-то, обладающий достаточным могуществом. А я и есть олицетворение могущества.

— Грозовое Облако

6 Расплата

История никогда не была любимым предметом Роуэна, но когда он поступил в подмастерья к серпу, отношение изменилось. До того момента он не видел целостных связей ни в своей жизни, ни даже в своем возможном будущем, на которое могло повлиять отдаленное прошлое — особенно странные события смертной эпохи. Во время его ученичества изучение истории фокусировалось на концепциях долга, чести и верности принципам. В центре стояли философия и психология человечества в его наилучшие моменты от рождения и до настоящих дней. Именно это и привлекало Роуэна больше всего.

История была полна людьми, жертвующими собой ради высшего блага. В некотором смысле, серпы тоже были такими. Они отказывались от своих надежд и мечтаний ради служения обществу. Во всяком случае, те серпы, которые отстаивали изначальные ценности Ордена.

Именно таким серпом стал бы Роуэн. Даже после жестокого, уродующего душу обучения у серпа Годдарда он остался бы благородным человеком. Но ему не дали такой возможности. И тогда он понял, что все равно может служить делу серпов и всему человечеству, но по-другому.

Его нынешний показатель составлял чертову дюжину. Он прервал жизни тринадцати серпов в нескольких регионах. Все эти люди были настоящим позором для Ордена.

Роуэн всесторонне исследовал свои объекты, как учил серп Фарадей, и выбирал их без предвзятости. Это было очень важно, ибо иначе Роуэн поддался бы склонности видеть разложение только в рядах серпов так называемого нового порядка. Да, они открыто потакали своей жажде крови и наслаждались убийством. Серпы нового порядка выставляли напоказ свое злоупотребление властью, как будто это было невесть какое достоинство, тем самым превращая плохое поведение во что-то обыденное, нормальное. Но они не обладали монополией на плохое поведение. И среди старой гвардии, и среди не подпадающих ни под какую категорию находились серпы-лицемеры, которые на словах провозглашали высокие принципы, а на деле ставили превыше всего собственные интересы и прятали свои темные подвиги в тень.

Серп Брамс был первым из тех, кого Роуэн отпустил с предупреждением. В тот день серпу Люциферу захотелось проявить великодушие. Собственно говоря, было приятно сознавать, что он не прикончил этого человека. Поступок Роуэна напомнил ему, что он не похож на Годдарда и его последователей, и это дало ему возможность пойти на встречу с Цитрой без стыда за себя.

• • •

Пока народ готовился к наступающему Дню благодарения, Роуэн изучал несколько возможных целей, шпионя за ними и оценивая их действия. Серп Гери обожал тайные встречи, впрочем обычно их предметом были званые ужины и спортивный тотализатор. Серп Хендрикс похвалялся сомнительными подвигами, но это все были только слова; на деле он полол с умеренностью и с подобающим состраданием. Прополки серпа Райд внешне выглядели зверскими и кровавыми, но на самом деле ее избранники умирали быстро и без мучений. А вот серп Ренуар… Здесь крылись определенные возможности.