Грозовой фронт

Капсула нырнула в тёмную сливную трубу и помчалась, быстро набирая ход. Некоторое время труба шла прямо и немного вниз, затем заложила плавный вираж влево, потом изогнулась вправо, а дальше… началось такое, что не приснится ни одному конструктору водных горок для аквапарков. Капсула то ныряла вниз, то взлетала вверх, уходила влево, вправо, а затем вдруг начинала вращаться вокруг продольной оси буквально вкручиваясь в просвет трубы. Сухов довольно скоро потерял чувство реальности и сосредоточился на одном — как бы не оторвалась голова. Ему до одури хотелось выбраться из безумного аттракциона и ощутить под ногами твёрдую землю, но поток, несущий капсулу, и не думал ослабевать, так что приходилось терпеть. Худшим в этой ситуации оказалось то, что Сухов и предположить не мог, сколько будет продолжаться этот странный сплав по упрятанной в трубу подземной реке.

— Правый борт, ход, левый табань! — вдруг выкрикнула Лера. — Йо-хо!

«Она не только внешне и голосом похожа, — Сухов нашёл в себе силы усмехнуться, — она и ведёт себя почти, как Ольга. Занятно».

— Ме-еня тошнит! — жалобно протянул Ваня. — Мо-ожно я поблюю?!

— В шлем! — весело ответила Лера. — Ой, смотрите, труба-то прозрачная!

Лера не ошиблась. Грунт вокруг трубы вдруг исчез, и несущимся в капсуле людям открылась пугающая, но величественная картина. На небольшом участке труба буквально висела над пропастью. Сверху гигантский подземный разлом прикрывался каким-то скальным выступом, зато не имел видимого дна. Разлом уходил в глубину на многие десятки, а то и сотни метров, и дно его скрывала пелена красноватых, светящихся испарений. Вскоре труба вновь нырнула в темноту, но вид грандиозного разлома ещё долго стоял у Сухова перед глазами.

Ровно до того момента, когда вокруг снова стало заметно светлее, но теперь никаких разломов и зловещего света преисподней сплавщики не увидели. Теперь труба, по-прежнему то и дело изгибаясь, проходила по дну вполне привычного оврага. На дне земляного шрама булькала зеленоватая ядовитая жидкость (Сухов не раз сталкивался с таким явлением), но материалу стенок прозрачной трубы эта зелёная химия оказалась не страшна. Одна беда — холодная вода в трубе быстро начала нагреваться и вскоре капсула уже летела сквозь облака пара. Вид «за окном» снова исчез. Впрочем, и не жалко, не такой уж красивый вид.

Труба в третий раз нырнула под землю, и почему-то именно в этот момент движение капсулы стало замедляться. Видимо, близилась точка прибытия. Сухов с облегчением выдохнул. Всё это выглядело здорово, впечатляло, удивляло, даже восхищало, но всему есть разумные пределы.

«Кроме человеческой изобретательности, — Сухов усмехнулся. — Или нечеловеческой, если всё вокруг придумано «петлёй». С другой стороны, Апостол живёт здесь давно, и эта труба может быть именно его изобретением. Слишком уж остроумно для ловушки, пусть и с гибкой программой. «Петля», скорее всего, придумала бы какой-нибудь экспресс на электрической тяге. В сравнении с затратами на обустройство крепости и бункера — это не такое уж дорогое изобретение. Зависимое от технического состояния и энергоснабжения, но «петля» наверняка заложила бы в проект дублирующие системы, да и все дела. А вот идея использовать воду как движущую силу могла прийти в голову, скорее всего, только человеку. С одной стороны, выглядит просто: вот тебе река, проложил трубу ниже уровня дна, открыл заслонку — и пожалуйста, плыви на гребне волны. Но именно эта гениальная простота и недоступна пониманию искусственного разума. А то, что «петлёй» управляет именно такой разум, сомнению не подлежит. Остаётся непонятным, как сумел Апостол просчитать маршрут по «естественно-аномальным» разломам и пустотам? Как сумел проложить по ним «трубу»? Как сумел рассчитать нужный уклон, чтобы напора воды хватило до конечной точки? Но это всё вопросы чисто технические и в любом случае менее затратные, чем монорельсовый экспресс в подземном тоннеле».

Течение в трубе стало размеренным, едва ли быстрее, чем в нормальной реке, и это обеспокоило Сухова даже больше, чем безумный старт. Ведь капсулу сплавщики явно перегрузили. Недаром же конструкторы предусмотрели в ней только три места. Значит, Апостол рассчитывал на определённую массу плавсредства. А что, если поток не сумеет доставить более тяжелую капсулу до пункта назначения? Застрять в трубе — вот уж перспектива!

От тревожных мыслей Сухова отвлёк новый «светлый период» путешествия. В трубе вдруг стало светло, а вокруг неё заколыхалась толща серой воды. Этот участок пути проходил либо по дну реки, либо по дну бывшего пруда-охладителя ЧАЭС.

— Бли-ин, — снова без энтузиазма протянул Ваня. — Вон, смотрите, гидроботы! А если тут всплывать придётся? А вёсел нет. Как до берега будем добираться, вплавь?

— Вариант жутковатый, — сказала Лера. — Я помню, в Москве-реке однажды искупалась. Еле ноги унесла.

— Течение почти не течёт, — Иван беспокойно повертел головой. — Ладно всплывать, а если застрянем?

— Спокойно, — сказал Найдёнов. — Доедем.