Грозовой удар

Она расстроенно хохотнула.

— Пол.

— Тогда как ты можешь в нем сомневаться?

— Я все понимаю.

— Ты уже сказала своему брату?

Она закатила глаза.

— Он ни в грош никого не ставит, кроме себя.

Я осторожно коснулась ее ноги, и в комнате повисла тишина.

Сэмми нарушила ее, глубоко вздохнув.

— Избиение ненадолго притормозило его. Он выздоровел, и его темная сторона снова берет верх.

— Откуда ты знаешь?

— Он бьет Табиту, но она хорошо это скрывает.

— Он бьет ее?

Она кивнула.

— Пожалуйста, не говори ему, что я тебе это сказала.

— Когда бы я ему рассказала? Если ты не заметила, твой брат не слишком-то меня любит.

— Блейк ко всем так относится, Елена. Раньше Табита его успокаивала, теперь даже она не может этого сделать.

Ее глаза наполнились слезами. Она смахнула их ладонью как раз тогда, когда они собрались пролиться.

— Эй, все образуется. Вот увидишь. Люциан что-нибудь найдет. Блейк не обратиться во зло, ясно?

— Ты кажешься такой уверенной.

— Потому что я знаю своего Люциана.

Именно в этот момент зашли Констанс с Джулией.

Пришло время для очередной дозы ее целительского дара.

Сэмми поднялась и поцеловала меня в голову.

— Увидимся, — произнесла она и ушла.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Констанс.

— Лучше, благодаря вам.

— Хочешь чего-нибудь перекусить? — спросила она.

— Нет, я не голодна.

Я должна умирать с голоду, но не умираю. Странно.

Она помогла мне перевернуться на живот, и я почувствовала, как ее руки развязывают завязки неприглядного наряда, который был на мне надет. Ее прикосновение к спине было теплым, и я прикрыла глаза от щекочущего ощущения ее рук. Это было так приятно.

— Ты действительно слышишь голос Пола?

Я застыла. Откуда она знает?

— Он сказал мне, — ответила Констанс, будто тоже могла читать мысли.

— Да. Как думаете, мы можем стать дентом?

— Я не знаю, детка. Это его дар, и ты будешь первой всадницей, заявившей права на Виверну. Что-то мне подсказывает, что мы многое узнаем от вас двоих.

— Снова эта ерунда про метку.

И Джулия и Констанс захихикали, пока ладони Констанс каждую минуту или почти каждую минуту перемещались на другое место.

— Прости, что Совет решил не помещать твое имя на табличке вместе с остальными, которым удалось выйти из Священной Пещеры. Поверь мне, некоторые из нас боролись за тебя, но этого было не достаточно.

Я вздохнула. Это все ещё было обидно, но, по крайней мере, у меня был шрам, доказывавший это.

— Все нормально, правда.

— Это неправильно, Елена. Даже если твой отец и дракон, это не дало тебе преимуществ, как они заявляют.

Я ничего не сказала. Я действительно хотела забыть все, что связано со Священной Пещерой, ее радужным драконом и психологическими играми. Я была рада, что не смогу снова ступить в ту пещеру. Констанс продолжала исцелять мою спину. Я вздрогнула, когда перед мысленным взором возникла картинка несущейся лошади, тянущей за собой мое безжизненное тело.

Через минуту я уснула, пока Констанс лечила царапины у меня на спине.

Пол зашёл ко мне позже этим же днём. Я чувствовала себя хорошо, поэтому Констанс сказала, что я могу идти в свою комнату.

— Ваш дар не может убрать это гадкое чувство, да? — спросил он.

Констанс и Джулия рассмеялись.

— Пол, это был несчастный случай, перестань винить себя.

Джулия обняла меня за плечи.

— Что-то мне подсказывает, что вам все время нужен будет дар Констанс, когда эта дама Взойдет, — она кивнула в мою сторону.

Он хмыкнул.

— Вы обе и правда по-другому смотрите на вещи. Если бы подобное случилось дома… — он вздрогнул, подумав об этом.

— Что ж, ты не дома. Но в следующий раз будь осторожен, особенно с ней. Мы очень привязались к Елене, — Констанс улыбнулась и подмигнула мне.

— Могу представить, — сказал он и обнял меня одной рукой, когда мы вышли из больницы.

— Почему ты не сказал мне, что помогаешь Сэмми с ее пламенем? — спросила я, когда мы прошли мимо статуи короля Альберта.

— Я не самый хвастливый дракон, — он сверкнул своими жемчужно-белыми зубами. — Так она уже простила меня?

Я кивнула.

— Она знает, что это не твоя вина.

Мы дошли до нашей комнаты, он нервно провел руками по волосам.

— Все будет нормально.

Я открыла дверь и увидела Сэмми на диване. Пол стоял в дверном проёме и не хотел входить.

— Я пойду, — сказал он и указал на лестницу жестом автостопщика.

— Пол, — прошептала я.

— Не дави, — произнес он одними губами и подмигнул мне. Я увидела, как он бегом спускается по лестнице. Он был действительно лакомым кусочком, немного выше Люциана и размером с медведя. Я чувствовала себя рядом с ним в полной безопасности. После этих мыслей я внезапно переключилась на Люциана и снова ощутила себя виноватой за то, что начинала испытывать другие чувства по отношению к Полу. Я не знала, причастен ли к этому сам Пол, но мне это совсем не нравилось.

Я любила Люциана, и в этом была уверена.

***

Следующие пару дней я изо всех сил старалась не думать о Поле, когда у нас были разные занятия. Вся это ситуация была несправедливой. Я не выбирала Пола. Я хотела быть с Люцианом.

— Ты в порядке? — спросила меня Сэмми, когда увидела выражение моего лица тем вечером в нашей комнате.