Грозовые Птицы

— Я сейчас не про слухи разные. Я про то, что вы сделали в Черноводье, — продолжал командир, — подобного не было уже очень, очень давно. А это значит, что проклятое равновесие снова нарушилось. Что есть шанс, что весь этот проклятый мир когда-то рухнет!

Я помолчал, глядя на командира. Сколько ему на самом деле? Наверняка, очень много. И он опасно близок к той грани, за которой люди даже на нашей стороне перестают считаться людьми…

— Не переоценивайте события, — ответил я, — это может и ничего не значить.

— Может, — согласился командир, — но… не знаю. У меня странное чувство. Я давно такого не испытывал. С момента появления первых слухов про Замок. И я просто хотел лично сказать вам спасибо.

— Пожалуйста. Хотя я не очень понимаю, за что.

— Мне кажется, что понимаете, — вздохнул командир, — очень хорошо понимаете… у меня только одна просьба. Когда это всё для вас закончится. А я уверен, что так и будет. При возможности вспомните про меня. И про других тоже… хорошо?

Я не смог подобрать нужных слов. Поэтому просто кивнул и вышел из командирского салона.

Глава 28

Первый сюрприз ждал меня уже на пирсе. Рядом с Даниилом стояла Алина. Уже в нашей форме — правда, не лётной, а обычной, общевойсковой, без знаков различия.

Где-то в глубине души я надеялся на это, но считал, что такой поворот находится за пределами вероятности. Уловки Тревора, который обходил вопросы про Алину, я связывал с тем, что её отправили в тамошний аналог заведений для сумасшедших.

— Ну навёл ты шороху! — Даниил крепко пожал мою руку, — генштаб на ушах стоит. Похоже, наш сектор рассматривают как возможное направление общего удара, который сдвинет ситуацию в нашу пользу.

Кроме Даниила, на пирсе стояло флотское руководство. И ещё пара незнакомых мне офицеров из разведки. То есть, поговорить о наших планах по Замку возможности не было. Опять нужно играть роль.

— Это случайно, — я пожал плечами, — в какой-то момент ситуация вышла из-под контроля.

— Да ясно, — Даниил махнул рукой, улыбнулся и отступил в сторону, — пойдёмте, что ли.

Я посмотрел Алине в глаза. Было видно, что она изо всех сил изображает невозмутимость. Что ж — значит, так надо. Я не имел представления, что тут происходило всё это время. Значит, нужно подыгрывать.

В машине мы продолжали молчать. В какой-то момент Даниил покрутил аудиосистему, включил радио с местной музыкой, потом вырубил его. Достал откуда-то из бардачка контейнер с магнитной плёнкой — местный аналог компакт-кассет — и вставил его в гнездо.

Салон наполнился музыкой, которую играют на другой стороне.

— Новые хиты из соседнего вражеского сектора, — пояснил он, — пытаюсь понять, почему они в русском популярны, ведь у них и своих песен хватает.

— Если будешь слишком хорошо знать врага, полюбишь его, — заметил я.

Даниил рассмеялся.

— А неплохо! — сказал он сквозь смех.

В этот момент вступление закончилось. Женский голос запел на английском:

Such a long wayHere in the moonsea,It is a cruel dream,Don't share your heart, if you won't share your past,All that we share is the view of these starsThere are diamonds on the floor you can't take back*

*Текст Phildel

Такой долгий путь.Здесь, в лунном море,Это жестокий сон,Не делись своим сердцем, если не хочешь делиться своим прошлым,Всё, что мы разделяем, — это вид на эти звёзды.На полу лежат бриллианты, которые ты не можешь забрать обратно.

Алина сидела на заднем сиденье. Я не мог видеть её лица, даже в зеркале — оно было неудачно повёрнуто. Но каким-то образом я чувствовал, что в её глазах стоят слёзы.

Мы ехали долго. Почти весь день. По пути останавливались в небольшом промышленном городке, где жили вахтовики, обслуживающие бронетанковый завод. Там заправились на складе и перекусили в местной столовой. На нас поглядывали с любопытством, но подойти никто не решался. «По крайней мере, мои волосы останутся при мне», — думал я, вспоминая случай в общаге, когда я первый раз вернулся из-за кордона.

За обедом мы перебросились парой ничего не значащих фраз и поехали дальше в молчании. Плёнка с вражескими песнями закончилась, и Даниил снова включил радио с местными мелодиями. Эта музыка удивительно гармонировала с живописным лесом, среди которого мы ехали. Как будто её сочиняли нормальные люди, а не бессмертные души, застрявшие в мире вечной войны…

Поначалу я думал, что мы поедем в Пятиуголье. Это было логично — штаб там; разбор полётов и назначение новых заданий всегда происходило только в управлении. Но после остановки на заправку я окончательно уверился, что мы едем в другую сторону.