Грозовые Земли

— И это чудовище осмелилось!.. — орала она. — Попирая нормы цивилизованного поведения и пренебрегая гневом богов, он осмелился вернуться в мое королевство и угрожать нам, когда мы в трауре! С меня довольно! — Ее глаза горели почти безумным огнем, когда она протянула руку, указывая на толпу придворных. — Вы! Все вы! Снять эти траурные наряды! Немедленно! — Последнее слово сорвалось на визг. — Требую, чтобы каждый мужчина был в доспехах или униформе! Каждой женщине одеться для праздничного прощания! Я требую, чтобы вы все пришли в гавань и проводили нашу армию и наш флот для победы над этими дикарями раз и навсегда!

Она резко повернулась и указала на кучку жрецов.

— А вы прекращайте все заупокойные службы. Украсить часовни цветами и петь гимны об успехах. И немедленно засыпать все чумные ямы! Позже возведем подобающий памятник!

— Н-но, ваше величество, — залопотал жрец, — время не подходящее. Следует соблюдать ритуалы!

— Позже! — выкрикнула она. — Время траура прошло. Наступило время действовать. Боги послали нам испытание и наказали нас за наше разложение. Теперь они бросают нам последний вызов, и мы должны выдержать это испытание! Мой народ не будет ходить в трауре, и королева тоже! Снимите с меня это! — И она неистово начала рвать кружева на корсаже. Придворные в ужасе ахнули и поспешили исчезнуть из тронного зала.

С помощью придворных дам Шаззад сорвала с себя остатки черного платья. Придворным не стоило переживать — ее скромность не пострадала. Нижнее белье королевы выглядело пышнее и шикарнее официального наряда большинства женщин.

— Идите и принесите мне одежду, подходящую для обращения с речью к войскам. Что-нибудь из золотой ткани. — Дамы стремглав помчались выполнять ее распоряжение. Было слышно, как снаружи выкрикивали приказы королевы. Машина войны вновь заработала.

Шаззад упала на трон.

— Очень хорошо, — пробормотала она, — лучше и быть не могло. — Минуту назад она кричала так яростно, что губы запеклись. Анса подумал, не потеряла ли она на короткое время рассудок.

— Разрешите мне тоже принять участие, ваше величество, — потребовал он.

Шаззад повернулась, чтобы взглянуть на него глазами, налитыми кровью. Похоже, что ее ярость была неподдельной. Паж принес кубок охлажденного вина, и она сделала большой глоток, потом снова повернулась к Ансе.

— Конечно, ты будешь участвовать. — Голос ее звучал хрипло. — Я передам тебе командование разведчиками. Я понимаю, что для принца это незначительная должность, но ты чужеземец. Кроме того, у меня есть для тебя особое задание.

— Если вы пожелаете, я поеду с обычными войсками, — заверил Анса.

— Ни в коем случае. Только теперь до меня дошло, что мой шпион так и не вернулся с островов. Или он мертв, или переметнулся к врагу… скорее всего, второе. Теперь это ничего не значит. Все, что я хотела тогда узнать, нам уже показали. Но мне нужны пленные для допросов. Я хочу знать, вошел ли Гассем в полную силу, или их тоже поразила чума. Возможно, дома, на островах, все пришло в упадок, и они в отчаянии бегут оттуда.

— Не стоит на это надеяться, Шаззад, — предостерег Анса.

— Я и не собираюсь. Но знать должна, так или иначе. Если они до сих пор не встретились с иноземцами, в ближайшие дни армия Гассема будет поражена чумой. Я понимаю, это еще одно тщетное желание, но стоит принять его во внимание.

Анса наклонился и поднял раздавленный футляр для писем, вытащив из него смятый свиток.

— Может быть, стоит прочитать депешу, ваше величество?

— Разумеется. — Она глубоко вздохнула, успокаиваясь. Ансе казалось, что она впервые со времени его прибытия выглядела так хорошо. Теперь она знала, что нужно делать, и будет делать это до конца. Ждет ли ее славная победа или гибель, — королева все равно была довольна.

Шаззад просматривала послание и бормотала.

— На берег севернее Фионы высадилось сильное войско широким фронтом… О боги, бедная Фиона. Самый несчастливый из всех моих городов… Довольно много полунезависимых военных групп рыщут по сельской местности, захватывая пленных, а остальных сгоняя в города… Послушай-ка, Анса: многие видели самого короля Гассема, восседающего на носилках, которые несут копейщики, рядом сидит его омерзительная королева. Люди в этой местности часто видели этих двоих в прошедшие годы, так что ошибки нет — это он.

— Он и в самом деле остался жив, — сказал Анса, качая головой. — Неужели этого человека нельзя убить? Но он на носилках. Должно быть, еще не оправился полностью.

— Это уже кое-что. Теперь мы знаем, что он смертен.

А в городе замолкали траурные барабаны в часовнях и звучали торжественные фанфары.

* * *

В последующие дни казалось, что Шаззад вездесуща. Она лично отправилась в лагеря и отвела людей по городским улицам в гавань, где они погрузились на корабли. Учения возобновились, и гребцы, повинуясь ее безжалостному языку, добела вспенивали воду в гавани.