Грозы медового месяца

— Вообще-то, мне не рекомендуется делать аборты, — вздохнула сестра. — Но родить ребенка… Знаешь, я еще не теряю надежды сделать выгодную партию. А ребенок — это все. Конец мечтам. Понимаешь? Ничего другого в жизни уже не будет. Вадим, конечно, хороший человек, но представить, что вся жизнь пройдет с ним, в этой квартире, с ребенком… Б-р-р-р…

«Дура! — подумала тогда Геля. — Ничему тебя жизнь не научила. А потому что не учила. Тебе все доставалось легко. И цены счастью ты не знаешь».

А вскоре она узнала, что младшая сестра доигралась и теперь вообще не может забеременеть. Надо лечиться, но сказать об этом Вадиму? Эля заметалась.

Тогда Геля и задумала свести сестру с Маратом. Если у пары год-два не будет детей, нетрудно убедить мужа, что его сын не способен произвести на свет потомства и внуков дожидаться не стоит.

К тому же с помощью Эли Марата легко нейтрализовать. Он потеряет голову, соответственно, и бдительность. Эля была та самая женщина, которая могла его заинтересовать. Женщина-загадка. Только Геля знала, что загадки-то никакой и нет. Что сестра — пустышка. Кинь ее с лодки на середину реки под названием Жизнь, и потонет, как слепой котенок. Потому что грести не умеет, только надеется на лодочника. Вывезет, мол. И до сих пор вывозили, но всему когда-то приходит конец.

Марат младшей сестре не понравился.

— Он какой-то странный, — пожала худыми плечами Эля. — Знаешь, у него такие безумные глаза! Я его боюсь!

— Перестань. Он — единственный наследник огромного состояния, — сказала она, умолчав, впрочем, что это состояние собирается прибрать к рукам.

Эля была жадной. Не до денег. До дорогих красивых тряпок и побрякушек. Деньги, как таковые, ее не интересовали, она не умела копить, зато умела тратить. Все у сестренки было по высшему разряду. Геля, не отличавшаяся излишней разборчивостью, вообще удивлялась, откуда у принцессы из лакокрасочной династии такой хороший вкус? Словно в Париже родилась, не в Кукундяевке. Но сыграть на этом не преминула. Хорошие вещи стоили больших денег, Вадим из кожи вон лез, но удовлетворить растущие Элины потребности не мог.

Марат же, как и ожидалось, потерял голову. Но битва за то, чтобы разбить счастливый брак сестры, еще только началась. Геля мстила. Желание отомстить делало ее изобретательной. Так, она рассказала сестре о проблемах Марата и добавила под конец:

— Ему может помочь только настоящая женщина.

Самолюбие Эли было задето. Разумеется, та считала себя настоящей женщиной. И Геля добилась своего: пасынок и сестра оказались в одной постели. Дальше — проще. Постепенно Эля к нему привыкла, ей даже льстило, что такой парень, как Марат, просто потерял от нее голову.

— Подающий надежды режиссер… Талант… -нашептывала Геля. — У него большое будущее… Может, ты станешь актрисой, знаменитостью…

И сестра поддалась. Обманчивый признак Славы поманил Элеонору издалека, и та кинулась за ним в погоню. Стать актрисой! Прославиться! Вот это была бы жизнь! Марат сделает все, чтобы такое произошло! Ведь он в нее влюблен!

Эля ушла от мужа, поселившись вместе с Маратом в хорошей двухкомнатной квартире, которую подарил молодой паре Константин Иванович. Только потом Геля узнала, что сестра так и не подала на развод. А когда та вдруг исчезла на неделю, откровенно запаниковала. Неужели появился и третий мужчина? Но Эля вскоре вернулась. Уставшая, разочарованная, сама заговорила о браке с Маратом. А потом вдруг опять передумала. Геля просто изнывала от капризов и непостоянства младшей сестры. Ну что за характер, в самом деле?

И вновь — битва. Сестра упорствовала. Знала, что Вадим ее любит и, если она захочет вернуться, — простит. Эле было плохо с Маратом, трудно, Геля не могла этого не замечать.

— У него садистские наклонности, — жаловалась младшая сестра. — Он не любит, он мучает. Посмотри, какой у меня синяк на плече. Нет, ты посмотри!

— Это даже интересно, — мурлыкала Геля. -Оригинально. Видишь, какой он страстный?

Через полгода Эля все-таки подала на развод. В суд поехала одна, Геля ждала до ночи, развлекая разговорами нервничающего Марата.

— Ах, Маратик, в судах сейчас такие очереди! Все спешат развестись! Ничего с ней не случится.

— Десять часов вечера! Все суды давно закрыты!

— Попала в пробку. Бывает.

— Почему тогда молчит ее мобильник? — зло спрашивал Марат.

— Должно быть, батарейки сели, — отмахивалась Геля. — Ну, давай в карты, что ли, сыграем? На раздевание?

— Ты мне противна. А раздетая — тем более.

— Но мы же с сестрой так похожи!

— Ничего общего.

«Правильно: я гораздо умнее», — улыбалась Геля. Она праздновала победу. Сестра вернулась к полуночи, уставшая и, как показалась Геле, счастливая.

— Вот видишь, как Эля радуется, что развелась? — шепнула она на ухо Марату. — Теперь все у вас будет хорошо. — Потом, на кухне, зло спросила младшую сестру: — Где ты была?

— У него.

— У кого?

— У мужчины, которого я люблю. Когда я его потеряла, поняла наконец, что действительно очень его люблю. Ты понимаешь, что я наделала?

— Переспали с ним, что ли? — с любопытством спросила Геля.