ГРУ. Поединок с «черными полковниками»

Дима любил людей, был с ними прост, его слова не расходились с делами. Батя позже будет вспоминать: «Особенно любила Кеймаха молодежь. В лагере на отдыхе он всегда был окружен ребятами, разговаривал с ними, шутил, они поверяли ему свои самые задушевные тайны. Он умел вовремя поговорить с человеком, вовремя помолчать, вовремя поддержать… Однако панибратства он никогда не допускал: его любили и уважали, подчинялись ему беспрекословно и охотно. Авторитет Давида держался еще на том, что он и в бою был впереди подчиненных».

До восстановления связи с Москвой деятельные и энергичные командиры не теряли времени. Батя, будучи опытным партизанским командиром, не засиживался на одном месте, а постоянно переходил с одного места на другое. В населенные пункты заходили редко, посылая два-три человека за продуктами, а когда немцы нападали на след, устраивались многокилометровые марши. Партизаны уходили на запасные базы, запутывали следы. Такая тактика сохраняла жизнь людям.

В начале ноября 1941 года немцы провели против отряда Бати карательную операцию. Пришлось отходить в глубь Березинских болот. Было холодно, сыпал снег, партизаны проваливались в вязкую жижу по колено, по пояс. Мокрая одежда мерзла, коробилась, хрустела на каждом шагу. Диме с его больными легкими было тяжелее других. Когда выбирались на лесной островок, делали привал. Есть было нечего, кипятили воду с болотной травой. Трое суток партизаны в болотах реки Березины, уходя от преследования немцев, искали щели в гитлеровском кольце. Руководством отряда было решено разбить его на группы, заставив врага распылить свои силы по разным направлениям, уходить в труднопроходимые места.

В Центр, к своим, через линию фронта были отправлены, одна за другой, три группы для доклада о деятельности отряда Бати и установления связи с Москвой.

Кеймах со своей группой вышел из окружения. Связь с Батей была прервана, так как некоторые группы погибли, базы были уничтожены.

Переход через линию фронта был трудным. В своих записях, уже в Москве, Давид напишет: «Карты не было. Шли с проводниками, двигаясь днем лесом, ночью – по дорогам. В большинстве деревень Белоруссии и Смоленской области была местная полиция. Почти ежедневно были стычки с карателями, теряли людей. Начались холода. Продовольствием разживались за счет противника, иногда просили у населения… Дима строго предупредил ничего не брать в деревнях самовольно». И далее запись: «Продвигаясь дальше, мы встречали хороший прием со стороны населения».

Полтора месяца группа пробиралась к фронту, оставляя раненых в деревнях и других партизанских отрядах. В это время шла битва за Москву. Наши войска отогнали немцев от столицы. 15 января 1942 года Дима с оставшейся группой из пятнадцати человек перешел линию фронта. Добравшись до Москвы, доложил Центру о боевых действиях отряда Бати. Оказалось, что Щербине с частью отряда удалось тоже перейти линию фронта, а из посланных Бринским трех групп в живых остался лишь один майор Диканев. Он добрался до Москвы в конце февраля.

Два месяца в Москве пролетели быстро: отчеты, лечение, учеба и отбор людей для выполнения новых заданий. Жена Галина и дочь Валя были эвакуированы в глубь страны, и увидеться с родными Давиду Ильичу не удалось. Остались письма, которые он писал жене и дочери перед вторым вылетом в тыл врага. Это исторический документ, живое слово солдата. Вот письмо к дочери.

«Валенька, дорогая моя девочка! Очень соскучился по тебе. Хотел бы тебя видеть, но, к сожалению, сейчас это невозможно. Фашисты находятся на нашей земле и их нужно скорее изгнать из всех мест, куда они проникли, вот твой папа в числе миллионов бойцов дерется с фашистской гадиной, чтобы не дать им возможности издеваться над нашими стариками, матерями и такими детьми, как ты.