Грубая обработка

– Чего я не могу понять, – поднял брови Ленни Лоренс, наклоняясь вперед и снимая ногу с ноги, – зачем это Джеффу, допуская, конечно, что Чарли прав?

Они повернулись и посмотрели на Резника.

– Звучит это шаблонно, но я думаю, что он разочаровался в своей работе. Полагает, что дальнейшее продвижение по службе блокировано, считает, что его отодвигают в сторону по какой-то причине, не важно, справедливо или нет. Он ищет выход из этого положения.

– И связывается с этой компанией за несколько конвертов, набитых пятифунтовыми купюрами, вы это хотите сказать? – Ленни Лоренс недоверчиво покачал головой.

– Я совсем так не думаю, – отозвался Резник. – Сомневаюсь, что он имел контакты с Грайсом или Грабянским. Надеюсь, что он никогда не брал денег от них. Нет, я полагаю, что его интересовал Фоссей. Каким бы ни был этот тип, но у него не отнять того, что он хороший психолог. Он всегда мгновенно засекает выгодный шанс. Если он еще три года тому назад предвидел, как будут развиваться дела в бизнесе по обеспечению безопасности, а именно то обстоятельство, что частная полиция получит широкое распространение в разных слоях общества, он мог заинтересовать этим Джеффа Харрисона.

– И что тот надеялся получить от Фоссея? – задал вопрос Том Паркер.

– Контакты. Имена. Свежую информацию, которую он мог использовать, когда ему приходилось разговаривать с различными людьми. Это давало ему немалое преимущество, учитывая при этом его опыт работы в полиции и хорошее знание техники ведения допросов и слежки.

– В свою очередь, – добавил Прентисс, – этот Фоссей хотел, чтобы ему оказывали за это определенные услуги.

– Закрывали кое на что глаза.

– Чтобы расследование замораживалось и не попадало в следующие инстанции.

– Как в случае ограбления дома Роя.

– Совершенно верно.

– Джефф делал то, что было в его силах, ничем при этом не рискуя, и все время ждал подходящего момента, чтобы спрыгнуть с корабля.

Скелтон вышагивал по комнате, выпрямив спину.

– Здесь слишком много предположений, джентльмены.

– Я полагаю, что в любом случае речь пока не идет о том, чтобы трогать Харрисона, – высказался Том Паркер.

– Нет, пока мы не возьмем Фоссея и Саважа, – покачал головой Резник.

– Посмотрим, что произойдет, когда мы потрясем их дерево. – Грэхем Миллингтон не удержался от того, чтобы не засмеяться.

– А Грайс и Грабянский? Если они узнают, что мы взялись за их информаторов, они тут же исчезнут.

– Грайса мы возьмем, как только он выйдет из своей квартиры, – пояснил Резник.

– А другой? Грабянский?

– У нас, – впервые заговорил Норман Манн, – у вашего главного инспектора и у меня, есть определенные планы в отношении Грабянского.

Примерно в пятидесяти метрах от дома Фоссея по другую сторону дороги остановился автомобиль, не имеющий опознавательных знаков. Миллингтон откинулся на сиденье и включил радиосвязь.

– Заняли позицию?

– Готовы.

– Прикрытие?

– Трое полицейских в форме.

Миллингтон посмотрел на свои часы: без двадцати семь. Было известно, что Фоссей никогда не выходил из дома раньше восьми. Утренняя газета торчала из почтового ящика. На ступеньке стояло две пинты молока. «Одно из преимуществ жизни в таком районе, – подумал Миллингтон. – Нам доставляют молоко не в бутылках, а в картонных пакетах, причем не раньше одиннадцати часов».

Миллингтон взял рацию, чтобы уточнить, как дела у Дивайна, дежурившего около дома Саважа.

– Вы уверены, что он не выходил?

– Насколько нам известно, – Дивайн вытер локтем конденсат со стекла автомобиля, – его машина здесь.

– Свет в доме есть?

– Нигде нет.

– Боже, – вздохнул Миллингтон, – нам не нужен один Фоссей, нужны сразу оба. – Он снова взглянул на часы. – Если он не попытается выйти, подождите пару минут.

– Хорошо, сэр, – ответил Дивайн и отключил связь. У Саважа был домик в фешенебельном районе близ канала. Здесь в основном жили молодые чиновники со сверхмощными автомобилями и небольшими лодками и яхтами, которые стояли в маленькой гавани. Дивайн знал, что узкие кирпичные здания, расположенные здесь, рекламировались как дома, «построенные по индивидуальным планам с хорошей архитектурой».

– О чем вы думаете? – спросила Линн Келлог, сидевшая рядом с Дивайном.

– Не знаю, смогу ли я привыкнуть когда-нибудь но всем этим штучкам.

– Что?

– К этим кроватям на воде, к корабликам.

– Вы думаете, что Саваж там?

Дивайн снова протер запотевшее стекло. Еще шестьдесят секунд, и они выяснят это.

Грэхем Миллингтон дотронулся до плеча Нейлора и кивком головы указал на дом.

– Сэр?

– Поехали.

Нейлор развернулся и остановился в конце дороги, ведущей к парадной двери. Как только машина была поставлена на ручной тормоз, он и Миллингтон быстро вышли из автомобиля и направились к дому. Не прошли они и пяти метров, как дверь открылась и они увидели стоявшую в дверях жену Фоссея в халате поверх широкой шелковой пижамы. Она с трудом пыталась вытащить из почтового ящика засунутую туда газету. С первого взгляда она узнала Миллингтона и устремилась обратно в дом, крином извещая мужа.

Нейлор оказался более быстрым, чем сержант. Он просунул ногу в дверь, не давая миссис Фоссей захлопнуть ее.