Грубая обработка (сборник)

– О да! – Резнику показалось, что она усмехнулась его словам, сочтя их шуткой. Она явно скучала. – На этот счет у меня масса предположений.

– У нее много приятелей?

– Если вы предпочитаете их так называть.

– С чего мне начать? – В руках Резника появилась записная книжка.

– Это неплохая идея, только возьмите блокнот побольше.

Ему повезло уже на третьем адресе. Дверь открыл уроженец Вест-Индии. Он стоял в дверях, почесывая себя под громадным рукавом халата и разглядывая Резника затуманенным взором. Узнав, что детектив разыскивает Сьюзан Саммерс, человек улыбнулся и провел его внутрь квартиры.

Сьюзан лежала, опершись на подушки и мало беспокоясь о том, насколько ее тело прикрыто простыней. Кроватью служил матрас, брошенный прямо на пол. Вокруг валялись картонные коробки из-под различных напитков. Пепельница, размером с обеденную тарелку, была переполнена окурками.

– Чай или кофе? – спросил человек, улыбаясь затруднению Резника, старающегося не разглядывать Сьюзан и все же поглядывающего на нее.

– Нет, спасибо.

– Как угодно.

– Помните меня? – спросил Резник женщину в постели.

Разговаривая с ней в прошлый раз, он пытался выяснить, что она думает о том, куда могла деться ее маленькая дочь. Сьюзан Саммерс тогда ответила: «Спросите эту корову, мою мать. Никто, кроме нее, не хорош, чтобы подтереть задницу ее любимице».

Теперь, когда Резник сказал, что, кажется, найдено тело ее дочери, она проворчала только:

– Пора уж, мать вашу…

7

Рано утром Рей позвонил на работу и сказал заместителю управляющего, что сильно простудился. «Да, он собирается лечь обратно в кровать, принять аспирин, выпить горячего молока с виски, как всегда советовал отец, чтобы выгнать простуду вместе с потом. Конечно, он завтра придет на работу. В этом нет сомнения». Он не собирался рассказывать, что вместо этого пойдет в полицейский участок. Посыплются вопросы: «Что ты сделал? Как это было?» Разговоров и так будет предостаточно, когда об этом станет известно.

Обычно, находясь дома по утрам, большую часть времени Рей проводил в ванной, сегодня же он застрял у себя в комнате. Он долго стоял в раздумье перед своим скудным гардеробом, раскрыв шкаф и вытащив наполовину ящики комода. Это был случай, когда он не знал, что надеть. Наконец он остановился на серой с розовым оттенком рубашке (подарок прачечной, где он стирал белье), и коричневом пиджаке, совсем немного великоватом, который отказал ему дядя для первой встречи с мясником.

– Почему бы мне не сходить в магазин, – пошутил тогда Рей, – не купить пару фунтов свиной печенки и не выжать ее на твой старый комбинезон, а потом надеть его для предстоящего знакомства?

– Рей-о, не смейся, это дело серьезное. Глупости! Вот сейчас – да – серьезное дело.

Тан получилось, что ночью Сара первой вышла из участка и Рей только успел увидеть, как она забиралась в полицейскую машину, чтобы ехать домой. Поэтому он решил прийти пораньше, подождать ее и поговорить до того, как они явятся в участок. К тому же он хотел убедиться, что у них все в порядке и вчерашний вечер ничего не изменил в их отношениях. Все-таки он затащил ее в какую-то развалюху с трупами, чтобы потрахаться. Правда, больших сомнений у него не было. Он помнил, как ее нетерпеливая маленькая ручка нашла дорогу в расстегнутую ширинку его брюк, и никакого недовольства, что он кончил ей на руну, она не выказала.

Да к тому же ему не хотелось, чтобы она особенно распространялась в полиции о том, как вчера все было. Пусть напрягают свое воображение. Лучше уж пусть думают, что у них все было как у людей, а не просто тисканье и небольшая работа руками.

Двое полицейских вышли из участка и остановились на верхней площадке лестницы. Рей повернулся и направился к автобусной остановке около церкви спиритуалистов. Подняв голову, он заметил, как она переходила улицу по пешеходной дорожке на зеленый свет светофора. Наклонившись вперед, Сара быстро перебирала ногами, почти бежала. Хотя он сразу узнал ее, выглядела она совсем по-другому. На ней был розовый костюм, черные туфли на низком каблуке, с плеча свешивалась черная кожаная сумочка.

– Сара!

– А! Рей.

– Привет.

– Я опоздала?

– Нет, еще есть время.

– Я думала, что опоздала.

Он показал ей циферблат часов, у них было еще десять минут.

– Ну, – спросил он, – что собираешься там говорить? Сара внимательно смотрела на него, и он подумал, что она, пожалуй, близорука. Правда, не так, как его тетушка Джин. Однажды на Рождество его дядя Терри пошутил: во время передачи «Звуки музыки» он вошел в комнату, вытащив член, на котором была завязана бантиком цветная ленточка. «Терри, – протянула тетушка, поднимая кружку с очередной порцией пунша, – что с тобой? У тебя торчит рубашка»

– А что ты имеешь в виду? – спросила Сара.

– Как вчера было.

– Я расскажу им о том, что случилось. Что мы видели.

– И все?

– Подожди здесь, если хочешь. Я не думаю, что это займет много времени.

– Но ты не собираешься, – у самой лестницы Рей решил все-таки уточнить, – говорить о… ну, знаешь, о том, что мы?..