Грубиян

  Это все, что меня интересовало, поэтому я быстренько выпроводил мужика, потирая руки в предвкушении светопреставления! Лично я выгонять никого не собирался. Дурак я что ли сам себе все портить? Потерплю, повыеживаюсь перед девочкой, пока она каракулю свою не чирканет. Будет моей рабыней безмолвной на целых три месяца! Это ж сколько веселья и радости меня ждет! Придется ей все мои прихоти выполнять! Откуда у врачихи десять миллионов, чтобы от меня откупиться?

 Все было готово к приезду Борисовых и Тани, поэтому я принялся ждать их появления с особым трепетом и нетерпением!

5. Роман

– Раздвиньте шторы, пожалуйста! – попросил я домработницу.

 Екатерина Ивановна открыла мне обзор на улицу, и я подъехал к окну гостиной. Сижу. Жду гостей. Надеюсь, Борисовы ненадолго? Угощать их все равно нечем. Может, Марина че пожрать сготовит? Я опять есть хочу. У меня такой аппетит, как будто меня год не кормили. Да в больнице это жратва разве? Одно название!

Знаю, что вредно мне всякую «незнакомую» еду есть, особенно тяжелую и жирную, после длительного лечения, но так хочется мясца с прослоечкой, вы бы знали!

 Да и когда жрать-то, как не сейчас? Я же всю жизнь на диете, клории эти сраные считаю. То поправься, то похудей, чтобы в весовую категорию уместиться. Переешь – будешь со здоровяками хуячиться на ринге. Недоешь – от малохольных пизды получишь, потому что мало каши ел и ослабел. Засада кругом! Ни выпить тебе, ни закусить. Режим, опять же!

 Это я сейчас себе все разрешил, потому что жалко мне самого себя стало. А я очень себя люблю! Кто еще меня будет любить, если не я? Больше некому.

– Задвиньте шторы! – попросил я Екатерину Ивановну.

 Все, насмотрелся я в окно, да и солнце слепит. На глаза мне попался наш семейный портрет с супругой. Убрать его надо. Нечего Юльке на меня, калечного, смотреть. Вживую не захотела, и со стенки не хер шары лупить!

– Снимите это! – тычу в портрет.

Домработница вздыхает, недовольно бубнит что-то себе под нос, но тащит лестницу, ловко взбирается на нее и снимает портрет со стены. Я на нем такой красивый! Молодой, счасливый! Эх…

– Куда его, Рома? – рассеянно спрашивает она, понимая, что не просто так, от нечего делать, я его снять заставил.

– На помойку! – отрезаю я и качусь подальше из гостиной, чтобы портрет обратно не забрать.

Сказал на помойку, значит, на помойку!

  Задрал я уже женщину своими приказаниями, судя по всему. Не буду ей мешать. Надо силы экономить, сейчас свежая кровь приедет, вот ее и сверну. Танечка молодая, ее не жалко!

Когда я стал уродом кровожадным? Да что вы такое говорите? Скучно мне просто. Хочется внимания и заботы, и чтобы все по-моему было! Я же не бесплатно? Я за это деньги собрался платить! Раз уж карьера моя закончилась, хочу пожить в свое удовольствие. Так, как мне хочется! Я этого заслужил после всех своих страданий!

 Приехали мои гости! Наконец-то!

Я услышал шум подъезжающей к дому машины, и нетерпеливо покатился обратно в гостиную. Расправил плечи, изобразил томный взгляд…

 Вот она, моя Танечка долгожданная! Мои кубки ее заинтересовали? Это не все еще! Да, я такой! Победитель по жизни!

 Был когда-то…

 Мельком взглянув на Борисовых, я впился взглядом в свою помощницу. Она должна быть красивой! Обязана! Я так на это надеялся! Так ждал!

 Чем ближе я подъезжал к девушке, тем хуже мне становилось. Нет, товарищи, я так не играю! Это что за пугало огородное? Это девушка молодая или бабка? Платье нацепила какое-то ублюдское. Не платье, а мешок из-под картохи. Ничего не видно, не понятно. Что там с титьками? Где жопа? Хоть бы ногу показала! Волосы в фигушку собрала на затылке и очки на нос нацепила. Она еще и слепошарая? Видит хоть, нет, через окуляры свои, какой прекрасный мужчина перед ней?

 Видит. Замерла на месте, ртом хлопает, как рыба. И росту в ней всего ничего. Полторашка, блять! М-да! Баба Таня, удивила, так удивила!

 Делать нечего. Нравится, не нравится, придется терпеть эту красавицу! Служанка мне нужна до жопы! Пусть и страшненькая, но хотя бы принеси-подай будет. Других нет и не предвидится совсем.

 Я изобразил самую обаятельную улыбку, какую смог, превознемогая пиздецкое разочарование, поцеловал маленькую ручку девушки, слова красивые сказал, и она предсказуемо поплыла!

– Ромыч, в какую комнату ты гостью поселил? – отвлек меня Саня.

– По соседству со мной, справа, – вздохнул я, глядя, как мой друг катит к лестнице чемодан Бабы Яги.

Странно, что он всего один. Моя жена бы столько тряпок набрала, что Саня до ночи бы не перетаскал. Впрочем, о чем я? Юлька красавица, а эта…

– Ну, как ты, Ром? – подошла к нам с бабой Таней Марина.

– Очень хорошо, – улыбнулся я и ей.

– Ну, и, слава богу! Таня очень хороший специалист и она волнуется по поводу оплаты! Ты же приготовил договор для нее? – побеспокоилась за подругу Марина.

– Конечно, Марина! – заверил я девушку. – За кого ты меня принимаешь? Принеси, если не сложно. Он на столе в моем кабинете.