Грубый Ангел

— Это личное, если ты не против, — Доминик медленно кивнул.

— Черт, — резко сказал Форд. — Хочу узнать о тебе больше, но ты закрываешься.

— Зачем тебе это? — удивлённо спросила я, посмотрев на его профиль.

— Не знаю, — спокойно ответил мужчина, продолжая следить за дорогой.

— Если судьба устроила нам ещё одну встречу, — начала я, — это не значит, что мы должны лезть в души друг друга.

— У тебя нет машины? — неожиданно спросил Форд.

— Нет.

— Просто пытаюсь понять, почему ты стояла под дождём? — он ждал моего ответа, но я не знала, что говорить.

— Просто захотелось.

Мы погрузились в долгое молчание. Дождь продолжал барабанить по стёклам. И только телефонный звонок разрушил эту тишину.

— Слушаю, — коротко бросил Форд, остановив машину.

— Доминик, ты где? — донеслось из трубки.

Я вздрогнула, отметив, что это был тонкий женский голос. Не требовалось гадать, кто сейчас разговаривал с Фордом.

— Я скоро буду. Как вы там? — мужчина говорил так нежно, что я невольно ловила каждую его букву.

— У нас все хорошо. Ждём тебя, — послышался детский смех, а у меня внутри все похолодело.

Перед глазами возникло, как Форд держит на руках своего ребёнка, а рядом ходит его жена. Я крепко вцепилась в ручку двери.

Как только я поняла, что мы уже приехали и хотела выйти, но почувствовала крепкую хватку на запястье, удерживающую меня на месте.

— Люблю тебя, — сказал Форд, смотря мне в глаза, но продолжая говорить по телефону.

— И я тебя, — ответила его жена и отключилась.

Я часто заморгала, сбрасывая это наваждение. Выпрямилась, опустив глаза.

— Я могу идти? — спросила после секунды молчания.

— Я буду ждать тебя здесь, — четко выговорил Форд под мой удивлённый взгляд.

— Доминик, тебя ждёт твоя семья, — я категорически не понимала, что происходит.

— У меня есть время, — его пальцы сместились ниже, задевая мою ладонь.

— Мне все равно, — выговорила я, медленно покрываясь мурашками.

Лицо уже горело от столь пронзительного взгляда. И впервые я ощутила полную близость Доминика.

Тело покрывалось волной жара. Дыхание участилось. Мне захотелось снова выйти под дождь, чтобы как-то остудить себя.

— Знаешь, — хмыкнул он, — я все-таки хочу залезть в твою душу.

— Не обещаю, что тебе там понравится, — серьезно сказала я, не производя впечатления на мужчину.

— Мне кажется, что я выдержу, — произнёс Форд, убеждая меня в этом.

Он наклонился гораздо ближе, заставив меня вжаться в сиденье. Я выдохнула, когда ощутила его дыхание на своих губах.

Его глаза сводили меня с ума, когда были так близко.

Тепло и запах мужского тела заставляли вздрагивать каждый раз, когда мы случайно соприкасались.

— Вот, — прошептал Доминик, открывая мою дверь.

— Спасибо, — быстро ответила я, выбираясь из машины.

Сердце продолжало стучать так громко — было готово лопнуть. А тело дрожать, но уже вовсе не от холода.

Глава 4. Прежняя

Воздух был пропитан запахом хлорки и стерильных бинтов. Весь потолок был усыпан яркими лампочками, которые делали акцент на бледно-голубых стенах.

И вся эта атмосфера не навевала мне хороших мыслей. Сердце погрузилось в нестерпимую тоску, а на душе образовалась такая пустота, что я даже испугалась.

Стараясь не дышать, прошла к стойке регистрации, долго всматриваясь в календарь на стене.

Числа становились блеклыми и нечеткими. Я посмотрела на те дни, которые уже прожила.

Где-то там, глубоко внутри, я понимала, что это всего лишь прошлое, но никак не могла отделаться от ощущения, что это моё грядущее будущее.

— Девушка, — регистратор подняла на меня уставшие глаза. — Ничего не изменилось с момента вашего вчерашнего визита.

Ей было знакомо моё лицо. Я приходила сюда каждый день, чтобы лично узнать все новости. Доктора уже выучили мои постоянные вопросы, поэтому моментально давали ответ.

— Можно мне только посмотреть? — убитым голосом попросила я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

И всё пошло по старой схеме — специальная форма, сковывающая движения, длинный коридор, куда не ступает здоровая душа.

Я волочилась за женщиной, словно призрак, кидая пустые взгляды по сторонам. От мысли, что здесь умирали люди, мне становилось ещё хуже.

— Буквально пару минут, — предупредила женщина, но в её глазах читалось глубокое сочувствие.

Я не любила людскую жалость, ведь не умела отличать её от банального притворства. Не хотела, чтобы кто-то видел мою слабость, и думал, что я утратила все жизненные силы.

Медленно обернулась, будто бы встречаясь лицом со смертью. За стеклянной перегородкой, в окружении приборов и аппаратов, лежал человек, ради которого я готова отдать жизнь.

— Папа.

Смогла произнести лишь слово, чувствуя, как по сосудам прошёл разряд. Подошла чуть ближе, как похолодели ладони. Где-то в горле застрял громкий крик о помощи.

Отец лежал неподвижно, словно находясь во сне. Мертвенно-бледные руки покоились вдоль тела, глаза были накрыты. В нос были вставлены маленькие трубочки, а кардиомонитор отображал слабый пульс.

— Не оставляй меня, — прошептала я, положив ладонь на стекло. — Борись, папа. Я что-нибудь придумаю.