Grunge Pool Drive 85

– Ты не должна была об этом знать. У нас был уговор… И вообще! Кто ты такая, Фрай? С чего ты взяла, что тебе есть место на Гранж Пул Драйв? Тебя не интересуют гонки, как и всех потаскух, что являются сюда поглазеть на мужиков. И ты сюда вклинилась только ради того, чтобы заполучить восемьдесят пятого. Ты его получила. Теперь проваливай. Хватит лицемерно делать вид, будто ты не можешь жить без Формулы-1.

– Ты не прав, Билл, – сдержанно возразила я.

– Прав. И мы все это увидим, когда Соулрайд бросит тебя. А это, поверь мне, случится в ближайшем времени.

Уже беззлобно я смотрела на этого паренька, брызжущего желанием самоутвердиться за счет чего угодно и напакостить мне. В нем было столько негатива, что мой собственный запал куда-то подевался. Во мне воцарился эмоциональный штиль. Как же все это низко и мелочно. Я презирала себя за то, что принимаю участие в этой перепалке.

– Можешь не продолжать. Мне и так жаль тебя.

– Меня? Жаль?! Посмотрим, кого придется жалеть, когда я выиграю кубок.

– Иди отсюда с богом, Билл, – вздохнула я устало. – Меня твоя злость не трогает. Наши дорожки разошлись, помнишь? Не надо теперь пытаться заново их свести. Какие бы скрепы ты ни использовал, этого не выйдет.

– Кем ты себя возомнила, Сара? – скривился парень. – А поначалу казалась такой безобидной девушкой.

– Казалось безобидной? Чем же я тебя обидела?

– Ты сама все знаешь.

– Разве я изначально горела желанием с тобой общаться? Разве не ты лип ко мне, словно банный лист?

– Люди видят лишь то, что им хочется видеть. Твоя самооценка сыграла с тобой злую шутку.

– Злую шутку сыграла с тобою жизнь, Хартингтон. В тот момент, когда ты познакомился со мной.

Вероятно, этим я задела его за живое. Билл развернулся, но, прежде чем уйти, напоследок бросил мне:

– Ваши отношения долго не протянут.

– Зато наши с тобой отношения не начались вообще. А ведь тебе и твоим родителям так этого хотелось! – парировала я со всей возможной язвительностью.

Затем немного повернулась корпусом, нашла глазами девиц – они неотрывно пялились в мою сторону, стремясь услышать, о чем я тут болтаю с желтым, пока Гектора нет рядом – вытянула обе руки и показала им средние пальцы. Казалось, мой смех заполонил весь автодром, птицей пронесся над трассой, обгоняя болиды. И Билл, и девушки поверглись в смятение. Парень ушел, одарив меня взглядом здорового человека в сторону душевнобольного, а барышни отвернулись, позволив мне торжествовать.

Все же лучшее действие на врагов оказывает наш смех. Никакое слово не заставит их измениться в лице, зато стоит тебе рассмеяться, и недруги разбегутся, передумав вести сражение. Я должна быть стойкой. Я знала, на что иду. В конце концов, все это действительно от зависти – древнейшего и, пожалуй, прочнейшего из человеческих чувств. И мне нужно не страдать от нападок, а наслаждаться бессилием врага, упиваясь его жалкими попытками мне насолить.

Возвратился Гектор, лицо – виноватое. Я сразу поняла, что мне придется тут задержаться.

– Все оказалось непросто, я должен прокатиться хотя бы пару кругов, чтобы кое-что протестировать. Это важно. Ты подождешь меня?

Я ответила, что подожду, ведь теперь, когда я больше не работаю в службе доставки, могу приходить в тату-салон в любое время и уходить – тоже. Мне разрешается провести там весь день с утра и до ночи, или пять часов в день, или два – уже неважно. Главное, чтобы моя работа была выполнена. Когда начальник – твой хороший друг, это огромный плюс, как ни крути.

Едва Соулрайд ускакал переодеваться в свою красно-белую форму с щитками, шлемом, сапогами и перчатками, я покинула Гранж Пул Драйв и сходила к ближайшему палаточному ларьку, чтобы купить баночку Mountain dew. Из радиоприемника продавца доносилось такое узнаваемое вступление The Verve – «Bitter Sweet Symphony». Едва коснувшись слуха, эта легендарная мелодия наполнила меня воодушевлением и даже странным намеком на жизнелюбие. Я улыбнулась сама себе, осмотрелась, прищурившись от солнца, глотнула освежающей газировки, вкус которой обожала с детства, и подумала, что жизнь, в сущности, неплоха.

Хотелось насладиться каждым ее мгновением. Именно сейчас, когда поблизости были не слишком приятные мне люди, как никогда раньше этого хотелось. Вот и зной расступился передо мной ненадолго благодаря холодной жестяной баночке в руках, и ветерок так неспешно обдувает вспотевшее от жары лицо, и ступни в свободных сандалиях – недели через две уже будут загорелые, с бледным рисунком прикрытой застежками кожи, и небо такое синее, что хочется лечь и смотреть только на него, пока оно не станет черным шелком с россыпью бриллиантов.

И харизматичный рыжий мужчина тестирует свой автомобиль на стадионе, куда я сейчас вернусь, чтобы любовно наблюдать за каждым его движением. И в сумочке лежит книжка, которую он пару дней назад попросил прочесть, целуя меня в яремную вену. Мысли обо всем этом очаровывали, опьяняли меня. У меня есть все, что нужно человеку для счастья. И я не имею права жаловаться на несправедливость мироздания еще хотя бы раз, иначе незамедлительно поплачусь за это.