Когда отсчёт закончился, из подсобки вышел благообразный джентльмен, многое повидавший за долгую жизнь, юный референт, заглядывая в рот хозяину, семенил справа, а дубоватый охранник, почтительно держался на шаг позади.
Полминуты спустя они появились в холле, и с независимым видом направились к лифтам. В пути седой джентльмен отдавал референту какие-то указания, а тот их усердно конспектировал. Картина была настолько привычная здесь, что они были практически укрыты шапкой-невидимкой всеобщего безразличия. В лифте комедия разыгрывалась в том же духе, ибо наблюдение никто же не отменял, и спектакль они продолжали до самой приёмной нужного кабинета.
С хозяйским видом открыв дверь, седой джентльмен, не обращая внимания на возглас секретарши: «Позвольте, господа! Вам туда нельзя!», сразу же направился в кабинет, попутно, указывая на Иржи, сообщив секретарше: «Он всё объяснит!».
От подобного напора та откровенно растерялась: давно здесь работая, она не могла припомнить случая такого пренебрежения к давно установленным порядкам. Но в то же время секретарша хорошо знала — посторонних тут не бывает, и поэтому догадывалась: если люди ведут себя таким образом, значит, имеют санкцию от вышестоящего руководства. Это сбивало с толку, и требовало какого-то времени, чтобы осмыслить линию поведения.
Иржи не дал ей этого времени, усевшись напротив, и ласково проговорив:
— Мисс, не надо ничего предпринимать, всё идёт по плану и с санкции руководства. Не подводите, пожалуйста, своего шефа, ибо огласка факта разговора со следователем вряд ли пойдёт ему на пользу. Да и ему это вряд ли понравится!
— Какого следователя? — изумлённо переспросила секретарша.
— А я сказал — следователя? — правдоподобно удивился Иржи.
— Да! — как-то не очень уверенно проговорила секретарша.
— Простите меня! — смутился Иржи. — Я сделал глупость, нельзя было это говорить. И вам это говорить не стоит. Считайте, что там обычный посетитель, у которого с вашим шефом назначена встреча. И ещё... — окатил он секретаршу добродушным взглядом, — поверьте, для вашего шефа будет лучше, если на ближайшие два часа, вы отмените все его встречи.
— Так он сам всё отменил на первую половину дня! — начиная прозревать, ответила секретарша. — Так значит, это он вас ждал?
— Конечно! — не моргнув глазом, соврал Иржи. — Ой, а вы не будете против, если я посижу с вами? Я ж простой охранник, меня дальше приёмной всё равно никогда не пускают!
— Хотите кофе? — нащупала привычную почву секретарша, которой стало немного жалко этого туповатого увальня.
— Вы не представляете, как я буду вам благодарен! — ещё шире улыбнулся Иржи, провожая взглядом направившихся в кабинет Энзо с Дэном. — О, вы не беспокойтесь! — вернулся он к секретарше. — Это тоже наши люди. Им приказано доставить кое-какую документацию, вот и задержались.
— Может, им тоже кофе? — робко поинтересовалась секретарша.
— Кофе? — задумчиво переспросил Иржи. — Не думаю, что им сейчас до этого! Пусть работают... а мы с вами не будем им мешать.
Если б секретарша могла видеть, что происходит в кабинете, она может, и попыталась бы поднять тревогу. Но звукоизоляция, как обычно в таких местах, была хорошая, и поэтому шум, поднятый хозяином кабинета, так и остался гулять лишь в его шикарных стенах.
Грибаустен, а группа явилась именно в его владения, сидя за рабочим столом несколько долгих мгновений не мог понять, кто пустил этих людей. Когда следом за ними явились ещё двое, он стал подозревать, что происходит что-то крайне неприятное, и сразу начал действовать, то есть — вызывать секретаря.
Дэн с особым интересом наблюдал за его усилиями: пару часов назад он занимался именно этой проблемой. И знал, что с той минуты ездить по сенсорам можно не только коротенькими пальчиками, но и самой устойчивой точкой тела, определяемой как «пятая». С одинаковым, примерно, успехом. Разве лишь площадь покрытия будет иной.
Грибаустен тёр и тёр панель, словно лампу Алладина, а четвёрка посетителей, не пытаясь вмешаться, молча наблюдала явно затягивающийся процесс.
Наконец Грибаустен оставил бесполезное занятие, и применил средство, единственно оставшееся в арсенале защиты: авторитет. Он грозно приподнялся с кресла, и, добавляя стали в голос, потребовал:
— Кто вы такие, и что вы здесь делаете?
— Судьи мы. — Буднично проговорил Брэд. — Пришли восстанавливать справедливость.
— Кто?! — изумился Грибаустен, непроизвольно возвращаясь в кресельный комфорт. — Судьи?! Что за дурной анекдот?!
— Почему анекдот? — не меняя тона, возразил Брэд. — Мы судьи, а вы преступник, которому пришло время отвечать за грязные дела.
— Какие грязные дела? — грозно нахмурил брови Грибаустен. — Вы в своём уме? Пошли вон отсюда! И подождите в приёмной, пока за вами придут!
Он всё ещё не верил в реальность происходящего, прямо здесь и сейчас, кошмара. А кто бы на его месте поверил? Крупный чиновник, солидное положение, люди почитают за счастье ручку пожать, а тут, в охраняемом здании, прямо в кабинет являются какие-то клоуны, и объявляют его преступником. Ну, кто поверит, что такое возможно в реальном мире?