Группа крови

Барабан лениво повернул голову и через плечо посмотрел на Колю. Перехватив этот равнодушный взгляд, здоровяк с бритым черепом разом увял, заметно уменьшился в размерах и поспешно сообщил:

– Чисто, Серега.

Барабан кивнул, и покрытый шрамами череп исчез.

– Чисто, – задумчиво повторил Барабан, обращаясь к Лехе. – Ну, я, вообще-то, и не думал, что ты на хазе фальшивые баксы рисуешь. Ты же, козлина, собственный член с натуры срисовать не сможешь.

Давай, Лоха, расскажи папе Барабану, откуда у тебя столько паленой капусты.

У Лехи мелькнула было мысль рассказать Барабану какую-нибудь байку о кавказцах, которым он продал что-нибудь этакое, очень ценное, а расчет получил фальшивыми бумажками. Но эта история имела два существенных недостатка: во-первых, она была чересчур заезженной, а во-вторых, любой, кто был хотя бы понаслышке знаком с Лехой Лопатиным, отлично знал, что продать ему нечего, кроме грязного белья. Кроме того, это вранье не имело никакого смысла и не решало никаких проблем. Зачем, спрашивается, Лехе было покрывать Мышляева? Только теперь до Лопатина дошло, ЧТО он охранял в Ежиках. Он вдруг понял, что это были за деньги в обувной коробке и что за агрегаты стояли в подвале. Это была информация, которая могла его спасти, и Леха принялся говорить, сидя в остывающей ванне, шмыгая носом и заискивающе поглядывая на Барабана.

Барабан молча, очень внимательно дослушал его до конца, уточнил адрес, задал еще пару вопросов и на некоторое время впал в задумчивость. Он видел, что Леха не врет, и ничуть не сомневался, что набрел на золотое дно. То, что наниматели Лехи самостоятельно варили бумагу для изготовления фальшивых денег, заставляло думать о них, как о серьезных людях. Валера Пистон и даже этот ублюдок Лоха – это вам не старушки с рынка, которые с трудом отличают английский фунт от конфетной обертки. Если эти двое не смогли распознать фальшивки на глаз, значит, деньги выглядели как настоящие.

А если даже такой безмозглый мешок дерьма, как Леха-Лоха, ухитрился за один раз прикарманить двадцать пять штукарей, значит, их в том подвале немеряно…

– Ладно, – сказал Серега Барабан, возвращая бутылку с виски на полочку, где она стояла до его прихода. – Все ясно. Живи, братан. Мы ж не звери, правда, Матвей?

На мясистой физиономии Матвея на миг появилось выражение тупого недоумения, но тут же исчезло, сменившись почти комичной серьезностью. Матвей солидно кивнул.

– Если разобраться, – продолжал Барабан, – так ты ни в чем не виноват. Ты же был не в курсе, что капуста фальшивая. С этими козлами, которые тебя так развели, мы сами потолкуем. Они нам все отдадут – и за тебя, и за Пистона, и за хлопоты.

А ты, как отдохнешь немного, приходи. Подыщем тебе местечко, чтобы и тебе навар, и нам шерсти клок.

А что мы тебя чуток помяли, не обижайся, ладно?

Работа у нас такая. Все на бегу, все в спешке, с хорошим человеком по-человечески поговорить некогда™ Не обиделся?

– А-к… А-пс… Да как можно? – пробормотал окончательно потерявший связь с реальностью Леха. – Какие обиды, в натуре? Я же все понимаю. С-спасибо, Сергей Иванович…

– Кстати, – уже стоя в дверях, сказал Барабан, – моего папу звали не Иваном, а Николаем. Николаем Петровичем, ясно?

– Ясно, – сказал Леха. – Из-звините, Сергей Петрович.., то есть Николаевич.

Когда непрошеные гости ушли, Леха-Лоха осторожно выбрался из ванны. Он все еще не верил своему счастью. «Неужели жив? И не просто жив, а свободен! Долг списан, все прощено и забыто… Ну, Мышляев, с холодным злорадством подумал Леха. Ну, сучий потрох, теперь держись! Мало тебе не покажется. Барабан – парень реальный, шутить не станет. Перед ним ты боссом выставляться не будешь, кишка у тебя для этого тонка».

Леха подобрал с пола полотенце, которым Матвей собирал воду со своей одежды и ботинок, и рассеянно вытерся. Он с удивлением обнаружил, что посещение Барабана и его свиты не оставило на его теле ни единого синяка, если не считать неглубокой ссадины на правом локте, которую он, скорее всего, заработал, барахтаясь в ванне. Сквозняк из открытой входной двери неприятно холодил влажную кожу. Леха обмотал бедра полотенцем и босиком пошлепал в прихожую.

Как только он протянул руку, чтобы запереть дверь, та вдруг снова распахнулась. На пороге стоял Матвей.

– Извини, братан, – сказал он. – Я тут кое-что забыл.

«Нет проблем», – хотел сказать Леха-Лоха, но не успел. Матвей поднял пистолет с глушителем и выстрелил. Когда Леха упал, он выстрелил еще раз – в голову.

Изготовление фальшивых денег было серьезным делом, а Барабан считал себя серьезным человеком и, как серьезный человек, не хотел оглядываться на такую мелочь, как Леха Лопатин по прозвищу Леха-Лоха.

Глава 14 Подстава