Группа крови на плече

— Ну в том, что ты свой, я не сомневаюсь. Американцы бы не додумались до такой тупой легенды. И на дезертира ты не похож. Видно, что недавно в джунглях. Морда не загорелая, ноготочки как у бабы, без грязи и заусенцев.

Глазастый.

— О, какой ты наблюдательный! Ну раз так, то скажи, откуда я мог такой взяться? Красивый и ухоженный. Среди леса, пешком и налегке.

Но Иван не успел ответить. Из чащи вынырнул Чунг. Увидев, что Иван очнулся, вьетнамец разулыбался (умеет все-таки):

— Живой, командир! Думал, все. Впереди все хорошо, дорогу нашел. Можно идти!

— Подожди, Чунг, — сказал Иван. — Планы меняются. Мне срочно нужно к своим. Кое-что передать надо. Понимаешь? — Он многозначительно взглянул на проводника. Вот паразит! Я его на своей горбушке полдня тащу, а он при мне разговаривать «стесняется». Дождется у меня. Брошу его на хрен на съедение термитам. Я уже хотел было обидеться, но поразмыслив, немного остыл. На его месте я бы тоже пальцем у виска крутил. Прискакал бы ко мне добрый молодец и заявил бы, что из другого века. Из двадцать третьего, например. В котором инопланетяне Землю захватили и из людей остались в живых только Путин и Пугачева. Я такого тоже бы в дурку сдал. То, что Путин еще править будет, я могу поверить. Но у Борисовны уже сейчас проблемы со здоровьем…

Иван попросил развернуть меня трофейную карту. Он пробежался по ней глазами и ткнул в место севернее нашего местонахождения:

— Здесь должны быть партизаны. Они помогут нам добраться до своих.

— Зачем нам партизаны? — спросил я. — Нельзя сразу к своим шуровать?

— Далеко, — замотал головой Иван. — Без вертолета не доберемся. Нужно вертушку вызвать…

Вот не люблю неопределенности. Пойди туда, не знаю куда… Я хоть по жизни и раздолбай, но важные дела привык доводить до завершения. За это меня на работе начальство и ценило, и премии кой-какие подкидывало. Сто раз хотел уволиться со службы, где сутками пашешь, а недосып — это норма, но внутри что-то не давало… Если уволюсь, значит, слабак. Не выдержал. У каждого свои тараканы. У меня он один, но большой, с-сука.

Ба-бах! — громыхнул взрыв. Рядом захлопали крыльями какие-то птицы. Грохот вспугнул их. Это были явно не грозовые раскаты. Дьявол! Похоже, сработала ловушка Чунга. Плохо дело! За нами погоня.

— Уходим! — крикнул вьетнамец. — Мины!

Он закинул за спину две М16, рюкзак и бросился вперед:

— Давай за мной!

Вот бляха! Легко сказать — «идите»… Опять, чертенок, смылся. Ну да ладно, теперь я точно уверен, что он не бросит нас. Видно, еще что-то придумал. Сайгаком поскакал, только пятки сверкают.

Я опять прикинулся бурлаком и навалился на «оглобли». Иван пытался приглядывать за тылом, что-то бормотал. Но речь его становилась бессвязной. Похоже, жар усилился. Потом он и вовсе замолчал. Снова отрубился… Организм экономил силы и отключал мозг. Содержимое черепушки — это же самый энергозатратный орган в теле…

Я протащил Ваню еще около пары километров. Жопой, вот прямо самыми мелкими волосками на ней чувствовал, что преследователи близко. Если быстрым шагом шлепают, то их скорость раза в два выше моей. Еще минут пятнадцать-двадцать, и они меня догонят. Где чертов вьетнамец? Куда он пропал?

Мокрые ветки хлестали по лицу. Чтобы их раздвинуть, не хватало рук. Я брел вперед и тихо матерился. Хотелось громко с русским размахом, но боялся, что преследователи услышат. Споткнулся об очередной пенек (в траве не видно его совсем) и зарылся мордой в грязь. Встал, отряхнулся и хотел уже выдать очередную порцию приглушенного сочного мата, но передо мной вырос Чунг.

— Быстро, — сказал он и схватил волокушу. — Тащим туда.

— Зачем туда? Бросить его, сука, хочешь?

— Нет, — замотал головой вьетнамец. — Джи-ай здоровые, быстрые. Не уйти. Встретим их тут.

— Ну, давай, хули! Мы же терминаторы, — окрысился я. — Вдвоем против отделения? А может, там целый взвод? Пофиг.

— Терминаторы не знаю. Все хорошо придумал, — бормотал азиат. — Увидишь. Ивана надо спрятать, помоги.

Мы свернули с дорожки и утащили раненого подальше в заросли. Забросали листьями, наказали вести себя хорошо и помалкивать. Шутка. Он и так молчал. В сознание пока не пришел.

Вернулись к тропе. Следы волокуши четко просматривались. Сломанные кустики, примятая трава, а в том месте, где были проплешины с грязью, еще и следы от «полозьев» отпечатались. Да… Не нужно быть Соколиным глазом, чтобы найти нас.

Только сейчас я обратил внимание, что у Чунга одна винтовка, вторую он куда-то захомячил.

— Надо наверх, — азиат махнул рукой на раскидистое дерево с заскорузлым стволом и длинными свисающими листьями как у початков кукурузы.

— На хрена? — Я прикинул высоту дерева, если вскарабкаться на самый верх, то спуститься потом быстро не получится.

— Лезь, — твердил Чунг. — Я на другое лезу. Будем сверху стрелять.

Сверху так сверху. Любил я сверху. Вот только если нас окружат, тогда трындец будет. В лоб еще можно отбиться, где-то за стволом спрятаться, а если за спину зайдут и окружат, задницы будут наши как на ладони.