Группа крови на рукаве (СИ)

Особист мрачно зыркнул, потоптался рядом.

— Я могу забрать Орлова? Сами понимаете, нужно опросить его.

И это добрый друг Гурьева, “пуд соли вместе съели”? Я просто жопой чуял, как под моей пятой точкой разгорается мощный костер.

Глава 11

— Фамилия, имя, звание… — особист уставился на меня немигающими как у кобры глазками.

Мы сидели у него в “кабинете”, если так можно назвать одно слепых ответвлений бункера с земляными стенами. Из мебели стол связанный из бамбука, подобного пошиба табуреты и угловатый высокий черный сейф, больше похожий на гроб. Как они, мать его, в джунгли приперли только? Но сейф-то особисту конечно нужен. Как без него, где еще доносы хранить? И водку прятать. Хотя по такой жаре бить белую — это надо железную печень иметь.

— Вы что? — натянул я удивленную мину. — Товарищ майор, знаете же прекрасно кто я. Гурьев уже сообщил.

— Я записываю показания сейчас с ваших слов, — едко заметил Федор Алексеевич, погладив острый подбородок.

Особист расположился в полумраке, стол стоял так, что лампа била мне в лицо. Прошаренный гад… Я видел лишь очертания его тощей фигуры с проблесками лысой макушки, на которой иногда бликовала лампа. В таком ракурсе особист напоминал кощея.

— Орлов Николай Яковлевич 1931-го года рождения, капитан, — четко проговорил я заученные анкетные данные.

Хвала местным богам, имя у погибшего Орлова мне сразу понравилось и привыкать к нему не пришлось. Вот отчество подкачало. Так себе отчество, а фамилия огонь. Я бы такую даже себе оставил.

— Откуда вы знаете что я майор? — особист так ни разу и не мигнул, вот змеюка, как у него глаза не слезятся?

— Мне Иван… Товарищ полковник рассказывал.

— Что он вам еще интересного рассказывал?

— Что когда вернемся на базу, встретят нас с караваем как героев, не зря же мы столько по джунглям мотылялись, а живой силы противника на тот свет отправили столько, что кладбище небольшое заполнить можно было. Я не хвастаюсь, но чай не в булочную сходили.

— Но задание вы так и не выполнили…

Я скрипнул зубами. Ну и где обещанный добрый особист?

— Это вопрос? Как-то несподручно вдвоем с полковником Ле Куанг Чунгом схрон искать, где зеленых беретов больше чем змей на деревьях. И потом, командир наш, обуза та еще. С амуницией и прочей требухой под сотню кило весит. Это сейчас он живенький да гладенький, а неделю назад как покойник был. Лежал плашмя и не двигался почти, только что губами шевелил, да ворчал на нас. Бабка из местных его на ноги поднимала. Но ее ранили и пришлось оставить ведьму партизанам, — я попытался перевести разговор немного в другое русло, сменить обвинительный уклон на диалог. — Такую бы целительницу нам в Союз в НИИ какой-нибудь определить. Глядишь и по медицине весь мир бы за пояс заткнули. А то грустно как-то в поликлиниках наших.

Особист хрустнул пальцами.

— Я попрошу вас отвечать на вопросы коротко и по существу. Вы сказали, что Иван Григорьевич на вас ворчал. Почему? Чем был недоволен? Вы не исполняли его приказы?

Япона-матрёна! Да ему слова не скажи, за все зацепится. Скажу, что стою, придерется, скажет, мол почему не идешь. Скажу что иду, спросит куда и зачем. Как ни ответь все неправильно, везде подвох.

— Должность у Гурьева такая, недовольным всем быть. Ответственность опять же за группу. С него же спросят в первую очередь за все неудачи.

— Какие неудачи? Что у вас там такого произошло?

— Как что, вы же сами, товарищ майор, сказали, что задание не выполнено. Но это как посмотреть. Груз мы не доставили, согласен, но и сами не погибли и командира вытащили. Получается, что не совсем все провально.

— А это, товарищ Орлов, не вам решать. Без вас разберемся, кого казнить, а кого награждать.

Вот ссука… Все бы ему казнить. В каждом антисоветчика видит. Ну да ладно, работа у него такая. Теоретически, нас так-то и в плен могли взять и завербовать. Вон паскуда и роет. Это хорошо, что еще про мильёны Джимми нихрена не знает. Надеюсь тот не проболтается о разговоре со мной. Не должен, не дурак ведь. Он знает, что я у него единственная палочка-выручалочка.

— Расскажите подробно как погибла ваша группа.

К этому Ваня меня хорошо подготовил. Ночью разбуди, расскажу во всех красках историю с запахом пороха, железным привкусом крови во рту и грохотом выстрелов. Тяжелее всего мне далось выучить назубок ФИО бойцов-соратников. Даже их краткие биографии дались гораздо легче. А вот имена пустые не привык я запоминать. Без образа, без характера. Руки они мне жали. Мертвые души, так сказать. Но все же я это вызубрил. Выдал повесть без запинки, не забыв плеснуть драматизма. Хотя последний был не наигранным. Жалко было своих. Сдохли на чужой земле и родичи их могилки не увидят никогда. Как-то не по-людски это. Неправильно…

Так мое повествование было клоном рассказ Ивана, в это раз особист придраться не смог. Морщил лоб, пыхтел и кубатурил, как схватить меня за яйца. Потребовал все рассказать задом-наперед, начиная со встречей с охраной базы. Прошаренный. С трудом, но справился и с этим заданием. Минут десять потом что-то корябал на листочке, затем протянул мне бумажку: