Группа крови на рукаве. Том 5

Я посмотрел карту — полетим на километре вдоль трасс номер 95. Она как раз нас в Конкорд и приведет.

— А я… я зачем?

— Ну не все же в подвале сидеть. Ты так совсем монахом заделаешься.

— Всё суета сует — процитировал Екклесиаста Джимми — Всё тщета и ловля ветра.

— Как раз сейчас ветра нет, погода летная — ответил я.

Незлобин из салона доложил, что погрузка завершена, дверь закрыта.

— Ну с Богом! — я слегка дал ручку на себя, Ирокез начал карабкаться в небо.

Глава 18

Лететь вдоль дороги ума много не надо, поэтому я быстро заскучал. Джимми меня игнорировал, мрачно разглядывая пейзажи за бортом, поэтому я включил радио. Какой-то американский генерал рассказывал в прямом эфире про новое оружие — кассетные бомбы и ракеты. Мол, отлично работают по вьетконгу, результаты самые отличные, так победим. Ведущий удивлялся и спрашивал, что же делать обычным вьетнамцам? Кассеты же не различают — партизан ты или нет. На что генерал с юморком отвечал — учиться жить под землей. Вот жи пидорас! Ты попробуй сам по этим тоннелями с крысами побегать… И на олимпийское перемирие им чихать и на правила ведения войны тоже.

В салоне заиграл задорный рок-н-ролл, я переключился на внутреннюю связь:

— Огонек, что, блядь, у тебя там происходит? Концерт по заявкам?

— Парни магнитофон Сони протащили. Слушают Джонни Би Гуд. Я не против — пусть отвлекутся. Все-таки первое задание.

Разговаривали мы на русском и я заметил, как напрягся Уолтон-младший. Запали ему некоторые фразочки в память. Ну ничего. Отечественный мат он животворящий. Сразу огромная порция эндорфинов в кровь отгружается.

— Слушай, а почему операцию по Тунцам засекретили?

После нашего «разбоя» в подвале банды, в сми просочилось очень мало чего правдивого. И это было странно. Обычно американские газеты и телеканалы служат эдакими сливными бачками для той или иной провластной группировки. Уолл Стрит Журнал — это рупор респов, принадлежит семье Мердоков. Нью-Йорк таймс — это демократы, там часто выходят сливы из ЦРУ и ФБР. Вашингтон Пост — это Холм. Так называют расширенное правительство в США — Белый Дом, Сенат. Это можно сказать голос всесильной американской бюрократии.

И вот так открываешь утреннюю газету и начинаешь вникать какая «башня» на какую напрыгнула и чего хочет… А потом идешь в резидентуру и читаешь шифрограмму, которую шлет ПГУ в Центр. Сверяешь так сказать часы. Если угадал расклад — радуешься. Не угадал? Мотаешь на ус. Все-таки и у Авдонина больший кругозор. Не зря его опять сюда отправили.

— Я не знаю. Похоже было сверху какое-то указание. Гонсалес заезжал подписать документы о неразглашении.

— Видел его в клубе по боям без правил. Который в Хобокене.

Не то, чтобы я особо удивился… После адаптационного периода, пошли послабления. с режимом. Разрешил с первых зарплат приобрести машины — тут подержанные стоят недорого — и выезжать в город. Пока по двое, но для всех громовцев и жен — это было словно праздник. Тысячи магазинов, доллары в кармане… А вот Незлобин подошел к делу серьезно. Стал заглядывать в клубы, тренироваться вместе с дальнобоями.

Тут на связь вышел диспетчер аэропорта Конкорда. Объяснил куда садиться, дал погоду на полосе. Она не отличалась от того, что я видел за окном — осень, на Родине такую зовут «бабье лето». Тепло, безветренно. Ну и листопад. Куда без него. Сам аэропорт был пуст, поэтому сложных воздушных эволюций и заходов мне делать не пришлось — сел на бетонку, отстегнул Джимми. После чего выключил двигатель. Уолтон-младший потер запястья, вопросительно на меня посмотрел.

— Пойдешь со мной. И не дури!

Хотел уже было надеть балаклаву под шлем, потом подумал, что все-равно засвечен на все сто процентов, смысла нет.

Встречало нас двое мужчин — один высокий, лупоглазый блондин в штатском костюме. Другой толстячок такой, с залысинами и сигаретой в желтых зубах. Последний был в полицейской форме. Представились старшим агентом Бюро Кочмариком и шерифом Стуном. Я тоже обозначил себя.

— Поляк? — поинтересовался я лупоглазого, убирая наручники в кобуру за пояс.

— Русский? — вопросом на вопрос резко ответил «Кошмарик».

Ясно, не сработаемся. Тем временем толстяк прижимал к уху хрипящую рацию. Что он там собирался расслышать — было не очень ясно. Однако что-то расслышал.

— Ублюдки пытались прорваться к реке — шериф убрал рацию, кинул недокуренную сигарету на бетон — Мои парни отсекли их огнем и загнали обратно в дом. Один труп остался у причала.

— Там есть причал с лодками? — я решил игнорить поляка и работать с шерифом — Кто возглавляет оперштаб?

— А хер его знает — честно признался Стоун — Весь этот оперштаб — это мы с Кочмариком.

Мы неприязненно переглянулся с поляком.

— Так что там с причалом?

— У реки стоит целый лодочный сарай с рельсами в воду. Хитро сделано, на рельсы наварены ролики — бери и спускай, что хочешь в Саукук. И как эти бляди у нас только появились? Ведь приличный город!

Пока шериф возмущался, я отошел к вертолету, рядом с которому уже закончили выгружаться земляне, отозвал в сторону Незлобина:

— Останешься в вертолете.

— Я?!