Группа крови на рукаве

Это, блядь, как? Каким хреном Чунг умудрился спуститься с дерева, успел обойти пехоту и лупануть по ним сзади? Красавец! Прямо узкоглазый Рэмбо.

Между тем выстрелы окончательно стихли. План Чунга дал свои плоды. Похоже, что он положил остатки пехоты. Злость во мне подутихла (победителей не судят), и я стал осторожно, хоронясь за стволом, спускаться вниз.

Там, откуда только что стреляли, шевелилась кусты. Бах! Бах! Слышны одиночные выстрелы. Но ветки возле меня не щелкают. Стреляли явно не по мне. Я раздвинул листья и пригляделся. Внизу бродил Чунг и добивал раненых. Фу-ух!.. Выжили…

Глава 4

— Кто! Ты! Такой?! — Мда, возбудился Ваня. Только с чего вдруг? То чудной, то — кто такой…

Когда после «контроля», я вернулся к Ивану, тот уже лупал глазами и вертел в руках… мою, сука, майку. Которую я сбросил в пещере, а кто-то, не будем тыкать пальцем, прихомячил ее. И даже добрался до бирки с годом производства.

— Как мы повоевали, тебе не интересно?

— И так ясно, что победили. Иначе пришел бы совсем не ты, — Иван присмотрелся ко мне. — У тебя кровь на щеке.

Я провел рукой по лицу, ладонь окрасилась красным. Зацепили все-таки. Скорее всего, осколком гранаты. Как ни хоронился за стволом, все одно прилетело. Я достал американскую аптечку, покопался в ней. Нашел пластырь. Потом из трофейной фляжки промыл разрез, залепил его.

— Где Чунг?

— Шмонает убитых.

— Я повторяю свой вопрос. Что это за поебень?! — майка отправилась мне в лицо.

Я ловко ее поймал. Притопил в луже.

— До тебя кажется начинает доходить, правда?

Иван поиграл желваками, попытался сесть поудобнее. Судя по лицу, его здорово так прострелило от боли. Я еще покопался в аптечке, нашел таблетки «Биноктала». Глянул описание.

— Походу, это морфин. Дать тебе?

— Не надо, — «Рязань» тяжело вздохнул. — Потом хер слезешь с них. Давай, колись.

— Ну, ты же и сам все понял, не? Читал в школе Марка Твена? Янки при дворе короля Артура?

— Читал… Так из какого ты года?

— Две тысячи двадцать второго.

— И кто ты там? Ученый? В будущем создали машину времени?

— Даже близко нет. Сам не знаю, как все это случилось. Ехал в метро, объявили ядерную тревогу, туннель тряхнуло — и вот я стою в какой-то подземной норе.

— Вот же… — Иван опять выругался. Длинно и с фантазией. — У вас там дошло до ядерной войны? С кем?

— Сам как думаешь?

«Рязань» мрачно посмотрел на мою американскую форму.

— Ага, они самые.

— Ладно, тезка, допустим я тебе верю. А ты сам кто там? Ну, в будущем. С автоматом обращаешься ловко.

— Воевал во вторую чеченскую, потом служил в ОМОНе, — я достал из подсумка патроны, начал набивать пустые магазины.

— Вы там что, с чеченцами начали войну? Да еще по второму разу? А что за ОМОН?

— Слушай, а ты сам про себя ничего не хочешь рассказать?

Меня подзаебал этот допрос, я достал планшетку Дамбо, кинул ее на колени Ивану. Тот неловко, одной рукой достал из нее документы, карты. Быстро просмотрел. Потом недобро так на меня зыркнул, задумался.

— Я полковник Главного разведывательного управления Минобороны СССР Иван Гурьев. Возглавляю специальный отряд трофейщиков[4]. Точнее, возглавлял.

— Почему в прошедшем времени?

— Потому что вчера вечером в юго-западном тоннеле Железного треугольника мы попали в засаду Зеленых беретов. Трое моих подчиненных погибли. Еще один пропал без вести.

— А тебя взяли в плен. Кстати, как?

Иван тяжело вздохнул.

— Граната рядом взорвалась, оглушило. Очнулся уже в пещере. Вместе с сопровождавшими нас вьетконговскими товарищами. Они пропали чуть ранее.

— Ладно, про задачу вашу не спрашиваю, — я кивнул на стопку документов. — И так все ясно. Трофеев вы не нашли.

— Просто не дошли до захоронки. Так что такое ОМОН? И откуда ты так хорошо знаешь английский?

Глядя, как Чунг складирует на поляне рядом с нами пулемет М60, потом ленты к нему, я негромко начал вещать Ивану про специальные подразделения России, про свою подготовку на «Голубую каску». И про поездку за границу с миротворческой миссией, которая так и не сложилась, но я добросовестно отучился год на курсах, а потом увлекся и добавил еще год.

— Какой-такой России?! — вычленил главное полковник. — А СССР?!

— Ты, это, Вань… отдыхай. Я вон пойду Чунгу помогу, — новость о развале СССР вполне могла добить полковника. Пора было валить.

* * *

Болота позади, но идти легче не стало. Трофеев значительно прибавилось. Затарились запасными рожками, гранатами, да и громоздкий ручной пулемет весил килограмм десять, не меньше.

Чунг одну винтовку бросил (их теперь вокруг валялась столько, что можно взвод вооружить) вместо нее на плечо повесил тяжелый М60. За спину закинул рюкзак с боеприпасами. В руках держал эмку. Нагрузился как ишак. Как он еще ноги передвигал? Но ему всяко проще чем мне. Рюкзак мой, конечно, полегче и из оружия только винтовка с кольтом, но из «рабства» волокуши меня никто не освобождал.

Иван пришел в себя и больше не отрубался. Я ощущал, как впивается в мою спину полный подозрений взгляд ГРУ-шника. Вот поганец, я его из такой задницы вытаскиваю, а он смотрит на меня как на прокаженного.