Группа крови на рукаве

Впервые, как меня сюда занесло, удалось отмыться до скрипа. Уже обсохнув и накинув чистое обмундирование услышал, как сюда кто-то спускается. Тело само отпрыгнуло за удобный каменный выступ, я схватился за Кольт.

Тревога оказалась ложной. Ко мне в гости пришла Лиен. Вот никогда с этими азиатами не поймешь, что у них на уме! Показал, как сделать черпак и что им делать, ушел с камня и поднявшись до середины спуска стал на шухер — пусть девочка без помех устроит себе СПА. Кстати, как она умудряется не пахнуть селедкой? Загадка бля…

Наверное, где-то с час я в тенечке обсыхал на стреме, даже прикемарил, развалившись на огромном плоском камне…

Проснулся от того, что почувствовал, как кто-то ползет по щеке. Хотел сбить рукой, и напоролся на смеющиеся глаза вьетнамки.

Она стояла перед мной, чуть подавшись вперед. Речной прохладный ветерок, надувая пузырем ее одеяние, открыл шею, и взметнул волосы, показав непроколотые мочки ушей без сережек, четкий и чистый абрис профиля и шеи, уходящий под ворот к плечам. Я сел на камне.

— Щьека, лечьить, — Лиен потрогала мое лицо.

Пульсирующая боль кольнула щеку. Черт. Я и не заметил, как небольшая ранка от осколка загноилась. Когда жизнь в опасности и задница в огне, как-то не замечаешь такие мелочи как порезы и занозы. Но в джунглях с такими вещами надо поаккуратнее. Подобные «комариные укусы» могут привести к гангрене или заражению.

— Ты хочешь мне помочь? — улыбнулся я.

Лиен достала из уже приготовленной трофейной аптечки рулон пластыря, упаковку стерильного бинта и буржуйский антисептик непонятной природы в пластиковом флаконе.

Жестами девушка приказала мне замереть. Облила щеку и протерла ранку обрезкам бинта. Я поморщился, стиснув зубы. Она сделал так еще раз. Я уже не чувствовал боль, а с наслаждением вдохнул запах ее волос, что коснулись моего лба. Лиен это заметила и не торопилась от меня отдаляться. Придвинулась ближе и соорудила мне повязку на лицо из куска пластыря и обрезка бинта. Аккуратно разгладила края и, наклонив голову набок уставилась на свою работу. Любовалась. На меня или на повязку?

— Спасибо, — я встал, а Лиен, одарив меня улыбкой, упорхнула в сторону лагеря.

Я смотрел вслед, невольно залюбовавшись на ее точеную фигурку. Черт… Не о том сейчас думать надо. Не о том…

* * *

Утром меня разбудил рев фантома, идущего мимо нас над рекой на высоте метров пятнадцати в сторону наших зенитчиков. Уже через несколько секунд, со стороны их позиций мы сначала увидели, а затем услышали несколько взрывов. Ракеты пустили.

— С-суки! — полковника скрежетнул зубами. — Грамотно атаку провели, знают, что на такой высоте их хер возьмешь! Блядь! Должно же быть прикрытие наших! Знаю, что должно! И где оно?

Его монолог прервал еще один Ф-4. Иван от бессилия сжал кулаки. Но американский самолет неожиданно слегка завалился на правое крыло, с него слетел фонарь, и летчик катапультировался. Еще не успел раскрыться парашют, как изделие Макдоннел Дугласа превратившись в огненный шар упало в джунгли со стороны нашего берега.

Я не успел захлопнуть челюсть, как приданные нам для сопровождения партизаны ломанулись к месту падения. В лагере остались только мы четверо: я, полковник, Лиен и Чунг. Прошло минут двадцать, когда стали доносится приглушенные зеленкой пистолетные выстрелы. Но почему-то АК и СКС не было слышно. Стреляли явно в наших.

— Я не понял! — крикнул я полковнику. — Почему стрельба в одни ворота?

— У них приказ — американских пилотов брать живыми, — с сожалением в голосе ответил тот.

— Не хуево девки пляшут по четыре штуки в ряд! И что теперь? Голыми руками их хватать?

— У вьетконга своя тактика… Сейчас у летуна патроны кончатся, возьмут тепленьким…

И правда, меньше чем через полчаса из зеленки вышла печальная процессия. Двое мелких вьетнамцем, уперев штыки СКС-ов в спину пленному, вели сбитого летчика, еще восьмеро несли на носилках двоих раненых партизан — цена за взятого живьем летчика. Как говорится, все в сборе.

Пленный улыбался, и неустанно что-то повторял на вьетнамском языке.

— Чунг, что он мелет? — спросил полковник.

— Совсем плохо понимаю… — пожал плечами вьетнамец.

Тогда в допрос вступил я, громко обратившись к пленному на инглише:

— Можете отвечать на английском.

— О-о-о! Как хорошо, что меня хоть кто-то понимает, — затараторил пленный. — Я хотел донести до этих обезьян, что я американский летчик. Прошу вас, окажите помощь, за это вы получите вознаграждение!

Не смотря на отсутствие видимой угрозы, чуйка моя орала, как ментовская сирена. Обращаясь через Чунга, спросил у партизан:

— Обыскивали?

Их старший вытащил из-за пояса такой же кольт, как у меня.

— Что еще у него было?