Группа особого назначения

– Оружие, наркотики есть в машине? – Если бы он знал, что перед ним один из послушников Свято-Петрова, Неверов клятвенно заверил бы святого отца, что регулярно постится. Его любимый пост на выезде из города: недурная дорога, хороший предупреждающий знак, его неплохая машина с радаром на капоте в кустах, в руках старый добрый жезл.

Ещеркин натянуто улыбнулся и покачал головой.

– У нас раненый, с дорожно-транспортного, – сказал он, порадовавшись, что ни разу не заикнулся. И смиренно добавил: – Везем в больницу. На месте происшествия остался водитель «КамАЗа».

– Ага… А почему остановились?

– Друга з-затошнило. Вида крови не переносит.

– Вы очевидцы ДТП?

– Нет, все произошло до нас. Шофер с «КамАЗа» все видел. Был еще один пострадавший, мальчик. Но его перед нами забрали. Водитель «КамАЗа» сказал, что его увезли на «Мерседесе».

– Очень хорошо, – одобрил Корнилов. – За нами едет бригада «Скорой помощи», передадите пострадавшего врачам. Володя, – кивнул он милиционеру из второй патрульной машины, – мы поехали потихоньку, а ты помоги ребятам погрузить раненого. А вам выражаю благодарность. – Он небрежно козырнул и сел за руль. Старший лейтенант Неверов – рядом.

Не теряя времени, патрульный попросил Ещеркина открыть капот машины, списал номера двигателя и кузова, связался по радио с отделом. Ответ пришел быстро, еще до приезда бригады врачей: джип «Паджеро» за номером Н348УК в угоне не числится.

53

– Как они так быстро могли приехать? – недоумевал Ещеркин, обгоняя «Скорую помощь», которая, как и полагается с больным, ехала на небольшой скорости. – Как на крыльях!

– Феноменальное везение, – насмешливо бросил Качура. – С утра подамся в расстриги.

– А т-ты не дрейфь. Еще не все потеряно. Пока «Скорая» не приехала, мы должны успеть взять пацана.

И Ещеркин вновь рванул на предельной скорости.

54

В смотровой приемного покоя клинической больницы Саньку раздели и положили на холодную кушетку. Тяжело сопя носом, врач-травматолог Шугуров, от которого невыносимо пахло потом, осмотрел пострадавшего. Выпрямившись, он пересел за стол и нацарапал несколько слов на чистом листе больничной карты.

В смотровую вошла медсестра.

– Оленька, – не глядя на сестру, проговорил врач, – отправь мальчика на рентген. Припухшая лодыжка, возможно, трещина.

– Хорошо, Владимир Сергеевич.

– И поторопи нейра. Где у нас нейрохирург?

– Его вызвали, он на своем этаже.

– Хо-ро-шо! – Врач потянулся и подмигнул медсестре. – Хороший день сегодня, мало пациентов.

– Зато зубники жалуются. Костя сегодня целую урну зубов навыдергивал.

– Ему нужно было учиться на травматолога, Олечка. Самая гуманная специальность, ничего выдирать не надо, только вправлять, сращивать. Наращивать, – он недвусмысленно округлил глаза. – Ты как считаешь?

– Полностью согласна с вами, Владимир Сергеевич, – улыбнулась девушка.

Дверь в смотровую неожиданно открылась. Сестра обернулась. На пороге стоял парень, его глаза, только на мгновение задержавшись на враче, неотрывно смотрели на мальчика.

– Вот он, – вздохнул Ещеркин. – Слава богу.

– Молодой человек, – врач поднялся с места, – тут смотровая, посторонним сюда нельзя.

– А кто вам сказал, что я посторонний? – Вадим прищурился на белый халат врача. – Этот мальчик – мой племянник.

– Да хоть сын! Выйдите, пожалуйста, из кабинета.

– Обязательно, доктор. Как только заберу мальчика.

– То есть?! – Шугуров гневно сдвинул брови.

– Неужели непонятно? – Ещеркин заранее знал, что ни просьбы, ни угрозы на врачей приемного покоя не подействуют. Поэтому не стал кривить душой, а остался самим собой. – Я забираю мальчика.

– Оленька, – попросил врач, – позвони дежурному милиционеру.

– Тронешься с места, – предупредил Вадим медсестру, – сломаю шею. Поняла?

Она поняла, что перед ней человек, который может сломать ей шею. Больше ничего. И осталась стоять на месте.

– А вы, доктор, тоже не д-дергайтесь. Это действительно мой племянник, сейчас гостит у меня. А я, поверьте, знаю очень хорошего врача. Вам никогда не стать таким специалистом, как он. Я внятно г-говорю? А сейчас мне нужна одежда мальчика. Куртка с красными полосками, кроссовки на меху.

Медсестра кивнула на стул, где в холщовом мешке, который еще не успели унести нянечки, лежала одежда.

– Зря вы так поступаете, – наконец сказал врач. Ему не резон было связываться с братвой. А Ещеркин по виду и по тону, с каким говорил, представлял именно это социальное сословие. – У мальчика, возможно, перелом лодыжки. Не исключаю и сотрясения мозга.

– А я вам еще раз повторяю: у меня есть классный специалист. Он за пару часов поставит моего племянника на ноги. И, поверьте, мальчик не будет жаловаться на лодыжку.

Ещеркин приподнял бесчувственное тело, кое-как запахнул на нем куртку; кроссовки и остальные вещи сгреб в охапку и зажал под мышкой.

– Всего хорошего. – Он толкнул дверь и вышел из смотровой.

– Психи, – резюмировал врач, с ненавистью глядя на дверь. – Оля, а ты все же позвони в милицию. Не понравилось мне это представление.