Группа особого резерва

— Да мне, в общем-то, по фигу, — поставил Сергей точку, досадуя на себя за то, что позволил вылиться этому спору… С этими мыслями он подошел к джипу и открыл дверцу багажника. Глянул на контейнер взглядом медвежатника, словно ему предстояла кропотливая робота. В какой-то мере так оно и было. Присев на корточки, он открыл романовский кейс. Краем глаза видел удаляющиеся фигуры Хусейна и Игоря. Слышал потрескивание радиостанции — Тувинец сканировал милицейскую частоту.

Перед Марком находился контейнер, защищенный по всей поверхности против взлома или разреза. Его верх представлял собой люк для загрузки и выгрузки денег. Кроме банкнот, внутри находился двенадцатикилограммовый «мешок безопасности» с теплоперфоратором. Там же поджидали своего часа тубы с чернильной краской для прокраски и порчи банкнот, картриджи с красящим дымом, звуковая сирена. Зеленый светодиод сигнализировал о том, что сейф закрыт правильно, а система защиты включена («Все еще включена», — пронеслось в голове Марка); красный — сигнал пониженного напряжения в электросети контейнера.

Он припомнил не сухие параграфы инструкции, а слова человека, который словно озвучил их на борту самолета. «Когда спецконтейнер снимается или сдвигается с накладки под замком „ELP“, автоматически включается временной интервал , в течение которого контейнер должен быть поставлен на другую такую же накладку, установленную в одном из заранее установленных мест. В случае если временной интервал не соблюдается, — автоматически запускается процедура тревоги и порчи денег в спецконтейнере ».

Из чего складывается временной интервал? Он вычисляется — с учетом конкретных местных условий и времени, необходимого для перемещения контейнера на другой или этот же защищенный замок. Он определяется заказчиком, сообщается вместе с заказом и программируется производителем перед отгрузкой.

Марк не знал интервала. Не знал, к чему отнести вызов Романа («Ты узнаешь о нем всё. На земле. А может быть, в воздухе»). Он сказал это тоном человека, к руке которого был накрепко пристегнут «ядерный чемодан». Сергей не понял бы его и в том случае, если бы был министром финансов.

Кейс был до половины забит документами, которые Марковцева интересовали меньше всего. Ему не хотелось знать имена конкретных людей и названия организаций, у которых он украл деньги. Несомненным было одно: эти бумаги имели немалую ценность. Иначе зачем прятать их в спецкейс и приковывать его цепью к курьеру?

И все же в бумаги ему заглянуть пришлось. Точнее, он ограничился плотным листком, на котором были отпечатаны, как оттиснены, несколько столбцов с цифрами. В том, что это ключи от цифровых замков, сомневаться не приходилось: цифры в левой колонке совпадали с номерами контейнеров, которые торчали у него перед глазами. Не верилось, что все так просто.

Когда к нему сзади подошла Катя, он предостерег ее:

— Не стоит этого делать.

Если бы он увидел, что в этот момент творит Тувинец, он бы, наверное, прибил его. Под видом того, что он прослушивает милицейскую частоту, а заодно не спускает с Марковцева глаз, Тувинец снимал общую сцену на видеокамеру мобильника. Он мог сорвать куш, отправив видеозапись по известному адресу с припиской «мобильный репортер». Он не держал телефон в руке — пожалуй, самая известная раскладушка «Разор» фирмы «Моторола» болталась у него на груди на шнурке. И была включена в режиме, при котором снимают самого себя, не открывая крышки, а пользуясь боковыми клавишами. Кожаный чехол имел несколько прорезей — для гнезда питания, видеокамеры и микрофона. Глазок камеры был направлен точно на Марка…

Тувинец непроизвольно сглотнул, когда Сергей, набрав шифр на пульте, открыл люк контейнера-сейфа…

Он не увидел теплоперфоратора, хотя настроился на то, чтобы обнаружить отдельные части этого спецустройства: провода в оболочке из черного пороха, по меньшей мере — на стенке крышки…

«Успел…» — пронеслось у него в голове. Успел. И зря смеялся над ним Роман Кудрявцев, так героически защищая чужое. Что он делает сейчас? Сумел ли освободиться от наручников? Он мог бы поучить его этой дисциплине, которую и сейчас мог сдать на твердую четверку.

Он оставил курьера в покое и сосредоточился на контейнере. Хотя и открыл его фактически «родным ключом», тем не менее вскрытие контейнера называлось несанкционированным. Вроде бы все сделано для предотвращения срабатывания системы защиты, чтобы близлежащие окрестности не услышали рева сирены, а люди не увидели, как накаляются провода в теплоперфораторе и порох разрывает их на миллион частичек и те пронизывают оболочки банкнот, обеспечивая к ним лучший доступ чернил…