Группа продленного дня

– Ты же сама пригласила, – растерянно сказала она.

– Ну он же мог ее не брать! – на секунду разозлилась Даша и добавила с интересом. – А в чем она? Как вообще выглядит?

– Хуже, чем ты, – серьезно ответила Аня.

– Да это понятно, – небрежно махнула рукой Даша, легко просунула левую ногу в штанину и снова перестала двигаться. – А в целом?

– Платье какое-то… – Аня замялась: она не любила говорить о людях плохо. – Не совсем современное. Волосы распущены. Накрашена довольно ярко. Слушай, мне ее жалко.

Даша нахмурилась.

– Почему?

– Стоит одна. В углу. Олег вообще на нее внимания не обращает. Она как-то стесняется, что ли.

– О-о-ой, – простонала Даша. – Стесняется она. Че-то встречаться с моим мужиком она не стесняется.

– Так ты ж сама его бросила!

– Во-первых, я его не бросала. Мы расстались. Во-вторых – и что? Это не означает, что с ним надо встречаться!

Аня усмехнулась.

– Нет, ты не представляешь, как он меня бесит! – выпалила Даша. Она уже почти надела джинсы, но остановилась, чтобы это сказать.

– Представляю, конечно. Он и делает это, чтобы тебя побесить. За косички дергает – как в первом классе. А ты ведешься, – ткнула в нее указательным пальцем Аня. – А он, великий манипулятор, этим наслаждается.

Даша резко застегнула молнию, несколько раз сжала руками влажные после прогулки под дождем волосы – от движений ее пальцев они закудрявились сильнее – и шумно выдохнула.

– Ну ты же понимаешь, что мы с ним все равно не смогли бы построить нормальные отношения?

На этих словах она начала обуваться, но потеряла равновесие и пошатнулась.

– Главное, чтобы это понимала ты. И он! – повысила голос Аня, удерживая ее за плечи. – А вы ведете себя как дети! Доказываете друг другу, у кого игрушка круче. Просто откажись от этой игры. Одному ему надоест в нее играть, и он оставит тебя в покое.

– А я не хочу, чтобы он оставлял меня в покое! – всерьез возмутилась Даша, чуть дернулась и облокотилась на стену, чтобы было удобнее застегнуть босоножки. Голова чуть кружилась: выпитое игристое давало о себе знать.

– Ну а почему тогда отказалась замуж выходить? – прищурилась Аня, осторожно отпуская ее. Впрочем, ответ на этот вопрос она знала заранее.

– Я тебе уже объясняла! – Даша справилась наконец с пряжками и хлопнула себя ладонями по бедрам. – Он хотел сделать из меня домашнюю, послушную! А я не такая!

– Знаю я, какая ты, – с нежностью произнесла Аня и как бы невзначай бросила. – А он говорил тебе комплименты?

Даша не поверила своим ушам: как такое вообще можно спрашивать?

– Олег?! Мне?! – почти прокричала она и продолжила небрежно. – Да постоянно. И в жизни, и в постели.

– А если бы он этого не делал, – начала Аня и, заметив, что подруга хочет ее перебить, замахала руками. – Нет, подожди. Дай договорю. Вот, к примеру, Олег не делает тебе комплимент. И не просто какой-то там комплимент, ну, повседневный, а даже когда ты наряжаешься и вы куда-то идете. Он как будто тебя не замечает в этот момент. Вот как бы ты отреагировала?

Даша попыталась представить эту ситуацию. Не получилось.

– Да не может быть такого!

– А все-таки, – не унималась Аня.

– Ну-у, – отходя от стены, протянула Даша и, пытаясь взять координацию под контроль, чуть растопырила локти. – Я бы удивилась.

– Но ему бы ничего не сказала?

– Да я не знаю, Нютик! Я бы так на него посмотрела, что он сразу бы все понял! А почему ты спрашиваешь?

– Просто так, – выпалила та и потянула ее за руку. – Пойдем?

Даша не двинулась с места, тяжело вздохнула, а потом произнесла обиженно-упрямым детским голосом: «Не хочу».

Аня распахнула глаза и озабоченно спросила: «Почему? Из-за него?» Еще один тяжелый вздох подруги – Аня приподняла свои дугообразные брови и недоуменно заморгала.

Даша молчала. Секунда, вторая, третья. Наконец она заговорила. Медленно, несмело, словно боялась ошибиться.

– Не понимаю, что со мной происходит. Дело даже не в Олеге, а вообще.

Аня чуть подалась вперед – как будто это могло помочь ей расслышать слова подруги лучше.

– Я в последнее время постоянно чувствую какое-то тотал несчастье, – произнесла Даша после недолгой паузы и снова вздохнула. Следующие фразы она выпалила скороговоркой, слегка сбивчиво и с легким раздражением. – А сегодня оно обострилось до предела. Мне плохо! И я никак не могу понять, почему. Мне просто плохо. Без причины! Ну так ведь не бывает?

Аня не шевелилась и молчала, а Даша, глядя перед собой, пробормотала: «Я не хочу этого праздника. Не хочу свои тридцать. Я вообще ничего не хочу. Так бы и простояла здесь весь вечер». Она почти не отделяла одно слово от другого, отчего они прозвучали нечетко, словно слипшимися – превратились в бесформенную массу из невыразительных звуков.

– Послушай, моя, – начала Аня, и Даша тут же тепло улыбнулась.

«Моя». Подруга придумала это словечко-обращение еще на первом курсе – задолго до того, как девушки затерли его слишком частым (и порой неуместным) использованием, и вот уже тринадцать лет так ее называла.

– Ты имеешь полное право не хотеть праздника, простоять здесь весь вечер или даже прямо сейчас уехать.